Прения – это регламентируемый главой 38 УК РФ этап рассмотрения уголовного дела, который начинается сразу после того, как суд объявит об окончании судебного следствия.

Файлы в .DOC:Бланк прений по уголовному делуОбразец прений по уголовному делу

Это не означает, что прения должны начаться немедленно. Они вполне могут быть отдалены по времени от момента окончания судебного расследования в случае, если суд объявит перерыв. Как правило, перерыв объявляется судом с целью предоставления участникам процесса времени для подготовки к прениям.

Этапы рассмотрения уголовного дела

Стадии судебного разбирательства строго регламентированы уголовно-процессуальным кодексом. От соблюдения последовательности этих стадий суд вправе отступать, но каждая из стадий должна быть пройдена, пусть даже и формально.

Так, к примеру, в начале каждого судебного заседания суд устанавливает наличие ходатайств у участников процесса. В большинстве случаев это формальность, но она должна быть соблюдена.

Выпадение (отсутствие в протоколе судебного заседания сведений) хотя бы одной из стадий – это основание для отмены приговора.

Принцип непрерывности процесса

В период существования СССР уголовный процесс в суде был непрерывным. Относительно принципа непрерывности в советском судебном уголовном процессе существует много домыслов, не соответствующих реальности.

Непрерывность вовсе не означала, что начатое слушание уголовного дела не могло быть прервано. Это означало, что суд, объявивший перерыв по уголовному делу, не имел право рассматривать во время перерыва другие уголовные дела.

С учетом того, что в СССР в районных судах не было деления на судей, рассматривающих только уголовные дела и судей, рассматривающих исключительно гражданские дела, в перерывах по уголовным делам можно было рассматривать гражданские дела или административные материалы.

Поскольку дел, в том числе и уголовных, в производстве судей было много, судьи выходили из положения тем, что объявляли не о перерыве, а об отложении уголовного дела, если для того имелись хоть малейшие основания. После того, как слушание было отложено, судьи вполне могли рассматривать другие уголовные дела.

В первом судебном заседании после отложения суд вновь объявлял состав суда и устанавливал порядок исследования по делу.

Стадии уголовного судебного процесса

В настоящее время закон отошел от принципа непрерывности слушания уголовных дел, а потому после перерыва слушание возобновляется с той стадии, на которой был объявлен перерыв.

В целом стадии уголовного судебного процесса состоят из следующей цепочки:

1. принятие дела к производству;
2. назначение дела к слушанию;
3. объявление об открытии судебного заседания;
4. установление явки участников;
5. установление личности подсудимого;
6. объявление состава суда, разъяснение права отвода, установление ходатайств. Эта стадия может повторяться неоднократно, если слушание уголовного дела было отложено или приостановлено;
7. объявление о начале судебного следствия;
8. установление порядка исследования доказательств по делу;
9. оглашение обвинительного заключения и установление отношения подсудимого к предъявленному ему обвинению;
10. собственно стадия судебного расследования – допрос подсудимого, потерпевшего, свидетелей, исследование материалов дела. Последовательность действий может быть любой. На стадии судебного расследования суд изучает показания, исследует материалы дела, по ходатайству участников процесса истребует материалы, назначает экспертизы и т.д.;
11. объявление об окончании судебного расследования. Отметим, что окончание обратимо. По собственной инициативе или по инициативе участников процесса стадия судебного расследования может быть возобновлена до момента удаления суда в совещательную комнату для вынесения окончательного решения по уголовному делу;
12. стадия прений, в которых сторона обвинения, сторона защиты, потерпевший или его представитель высказывают свое мнение по доказательствам, добытым в судебном заседании, а также просят суд принять то или иное решение;
13. стадия реплик. Реплики в прениях, как таковые, прямо в УПК не регламентированы, однако, в силу п.36 ст. 5 УПК РФ участники процесса вправе делать замечания относительно сказанного в речах других участников;
14. последнее слово подсудимого;
15. удаление суда в совещательную комнату.

Прения

В соответствии со ст. 292 УПК РФ в прениях в обязательном порядке участвуют сторона обвинения и сторона защиты. В случае, если подсудимый отказался в судебном заседании от защитника, то он выступает в прениях самостоятельно, сохраняя при этом право на последнее слово.

• По желанию в прениях могут участвовать потерпевший, его адвокат или представитель.
• Также в прениях могут участвовать подсудимый, гражданский истец или ответчик, при условии, что ими будет заявлено соответствующее ходатайство.
• Вне зависимости от того, сколько лиц будет участвовать в прениях, первым будет выступать обвинитель, а последним – защитник подсудимого (или сам подсудимый в случае отсутствия защитника).

Выступление в прениях

Как правило, судебное следствие объявляется оконченным после стадии оглашения материалов дела. Как мы уже говорили выше, зачастую, особенно по сложным уголовным делам, после оглашения материалов уголовного дела суд объявляет перерыв. Одновременно, без внесения в протокол, суд предлагает участникам процесса явиться готовыми к судебным прениям.

После перерыва суд еще раз спрашивает участников процесса о наличии ходатайств и заявлений. Если таковых не поступит, суд объявляет об окончании стадии судебного следствия и переходит к судебным прениям.

Время, предоставляемое участникам на выступление в прениях, формально не ограничено, однако злоупотреблять отсутствием временных рамок не стоит, поскольку в соответствии со ст. 292 УПК РФ судья вправе прервать речь в прениях, если посчитает их не имеющими отношения к делу или к доказательствам, добытым по делу.

Так, участники процесса в своих выступлениях в прениях не вправе ссылаться на обстоятельства или доказательства, которые либо не были изучены в судебном заседании, либо были признаны судом недопустимыми.

В случае если в момент выступления в прениях участники прений сообщат суду о неких новых обстоятельствах, имеющих значение для полного и всестороннего рассмотрения дела, или пожелают сообщить о таких обстоятельствах, то суд, в соответствии со ст. 294 УПК РФ, по ходатайству любой из сторон уголовного процесса вправе возобновить судебное следствие.

После того, как выступят все участники прений, суд спросит участников, имеются ли у них реплики по выступлениям. После стадии реплик суд удалится в совещательную комнату для вынесения приговора.

Содержание выступления в прениях

Участники выступают в прениях устно, однако это не мешает им предоставить текст своего выступления также и в письменном виде.

Содержание выступления в прениях законом не регламентируется, однако, в качестве рекомендации по содержанию текста выступления, можно использовать ст. 299 УПК РФ, определяющей вопросы, которые суд должен разрешить при вынесении приговора.

Это означает, что стороны вправе высказать в прениях свое мнение по каждому вопросу, указанному в ст. 299 УПК РФ, а именно:

1. имело ли место событие преступления;
2. доказана ли вина подсудимого в совершении инкриминируемого ему деяния;
3. по какой статье УК РФ следует квалифицировать действия подсудимого;
4. является ли подсудимый субъектом инкриминируемого ему деяния;
5. какие смягчающие или отягощающие вину обстоятельства следует учесть суду при вынесении приговора;
6. какой приговор, по мнению выступающего, должен вынести суд – обвинительный или оправдательный;
7. есть ли основания для прекращения уголовного дела;
8. какое наказание, по мнению выступающего, суд должен назначить подсудимому, возможно ли применение отсрочки или освобождение от наказания, вид исправительного учреждения;
9. каковы должны быть дополнительные меры наказания;
10. должна ли быть применена к подсудимому амнистия;
11. должны ли быть применены к подсудимому медицинские или реабилитационные меры;
12. порядок взыскания ущерба и т.д.

Начинать выступление в прениях желательно с обращения к суду в обезличенной форме, то есть не называя судью по фамилии, имени, отчеству. Вариантами могут быть «Уважаемая инстанция», «Ваша Честь», «Уважаемый суд» и т.д.

Вообще содержание прений может дифференцироваться в зависимости от процессуального статуса выступающего.

Выступления прокуроров и адвокатов обязаны быть содержательными, в то время как потерпевшие, представители, гражданские истцы и ответчики вполне могут ограничиться самыми простыми и немотивированными просьбами к суду, например, «Прошу строго наказать подсудимого», «Я прощаю подсудимого и прошу не наказывать его строго» или «Прошу удовлетворить гражданский иск в полном объеме» и т.д.

Судебные прения

Выдержки из выступления  адвоката Голубева в прениях по делу по обвинению по ст. 228 . 1 УК РФ

Уважаемый суд!

К. предъявлено обвинение в совершении двух эпизодов сбыта наркотиков, которые по версии следствия имели место 7 октября _______ года в 18 часов 40 минут и в 19 часов 40 минут.

Обвинение считает, что оба эпизода доказаны материалами проверочной закупки и другими доказательствами.

Однако анализ материалов уголовного дела и результатов судебного следствия позволяет защите утверждать, что вина К. следствием не доказана, а выносить приговор  исключительно на признании вины моей подзащитной суд не имеет права.

Вина моей подзащитной ничем иным, кроме признания и не подтверждается.

Так, оперативно-розыскное мероприятие «проверочная закупка» проведено с грубейшими нарушениями закона и процедуры, а потому его результаты с точки зрения уголовного процесса ничтожны.

А при производстве предварительного расследования допущено столько нарушений и, по мнению защиты, фальсификаций, что, даже предположив, что К. все же совершила оба деяния, вину ее нельзя считать доказанной.

Вынесение обвинительного приговора в таких условиях противоправно.

Начнем анализ материалов дела с постановления о возбуждении уголовного дела (т. 1, л.д. 1). Если верить тому, что написано в постановлении, то получается, что следователь Ш. вынесла постановление в 22 часа 15 минут 07.10.___ г., а копию постановления направила прокурору в тот же день в 22 часа 30 минут.

Однако это не соответствует действительности, поскольку из показаний, полученных в суде от сотрудников полиции, производивших проверочную закупку, собиравших первоначальный материал, следует, что ушли из квартиры К. они значительно позже 22 часов. Судя по их показаниям, среди них на месте задержания моей подзащитной и на месте оформления материала был кто угодно, но следователя Ш. не было.

Значит,  получить материал и возбудить уголовное дело в 22 часа 15 минут следователь не могла физически.

В материалах дела на л.д. 13 т. 1 имеется уведомление о возбуждении уголовного дела. И оно, якобы направлено моей подзащитной. На самом деле такого отправления в природе не было, его никто не получал. Да и отправить его 07.10.

____ после 22 часов было невозможно. Мало того, следователь не мог знать вечером 7 октября номера уголовного дела, поскольку группа учета начала бы при обычных условиях работать только утром ___ октября, но это нерабочий день.

Это косвенное подтверждение фальсификации, имевшей место с первого дня расследования. Это сомнение в законности возбуждения дела, но сомнение, не устраненное стороной обвинения, а потому толковаться оно должно исключительно в пользу моей подзащитной.

Еще одно сомнение в дате возбуждения уголовного дела основано на имеющемся в материалах рапорте об обнаружении признаков преступления, на основании которого, собственно, возбуждено уголовное дело.

Защита уже обращала внимание суда на тот факт, что, судя по штампу на этом документе, рапорт на основании которого, якобы, возбуждено данное дело, зарегистрирован в книге учета сообщений ОВД _____ района Москвы за № _____ от _______ (л.д. 18).

В связи с тем, что рапорт зарегистрирован через несколько месяцев после возбуждения дела, опять же возникает обоснованное сомнение в законности самого возбуждения уголовного дела.

Для устранения такого сомнения и проверки законности возбуждения уголовного дела защита просила суд истребовать в  ОВД   и обозреть в судебном заседании книгу учета сообщений за ______ год или затребовать надлежащим образом заверенную копию листа, на котором имеется запись за № ____. В удовлетворении ходатайства было отказано, тем самым сомнение не устранено.

Наличие в деле рапорта следователя о том, что со слов неизвестного  и не определенного однозначно в материалах дела работника ОВД, якобы, имела место техническая ошибка – мол, поставили случайно не ту дату, не устраняет обоснованных сомнений в техническом характере ошибки.  В данном рапорте следователь пишет (л.д. 207 т.1), что она позвонила по телефону и узнала про эту ошибку. Я даже не буду комментировать доказательное значение такого рапорта.

По мнению обвинения вина моей подзащитной подтверждается в числе прочего документами, полученными в результате оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка». В частности, делаются ссылки на постановление о проведении проверочной закупки (т. 1 л.д. 15), на протоколы личного досмотра П., в ходе которых она выдала вещество, приобретенное при закупке, и ряд других.

Защита считает, и это нашло свое подтверждение в ходе судебного следствия, что оперативно-розыскное мероприятие (далее — ОРМ) проведено с нарушением закона, а фиксация его результатов произведена таким образом, что не дает гарантии достоверности полученных результатов.

Само постановление о проведении проверочной закупки является фальсификацией.

Так, на допросе в суде свидетель П-н показал, что оперативное мероприятие начали проводить на основании информации о том, что сбытом занимается хозяйка квартиры (К-а), а лишь на месте выяснилось, что той дома нет. Поэтому произвели закупку у моей подзащитной.

Это, кстати, соответствует показаниям К.  о том, что сначала Юля П. договорилась о купле-продаже с Н-, а лишь по причине отъезда Н- к больному мужу, та попросила мою подзащитную передать наркотик Юле.

Несколько отвлекаясь от анализа ОРМ, обращу внимание суда на то, что К-а на момент задержания не имела своих денег, не было у нее собственных наркотиков.

—-

Возвращаюсь к анализу ОРМ. Критически надо отнестись к показаниям свидетеля С-о, за подписью которого изготовлено постановление о проведении ОРМ. Он, например, заявил суду, что данное постановление изготавливают, якобы, в единственном экземпляре и в случае передачи его следователю, в оперативном подразделении ни копии, ни иных следов данного документа не остается.

К сожалению, С-о ввел суд в заблуждение, а сказанное им не соответствует действительности и имеет единственную цель – скрыть истинную информацию о незаконности представленного суду постановления о проверочной закупке.

Копия данного постановления остается в документах оперативного подразделения и, в частности, хранится в деле оперативного учета. Больше того, в соответствии со ст. 21 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» этот документ может в любой момент у господина С-о истребовать надзирающий прокурор.

А в единственном экземпляре изготавливают только те документы, что остаются в оперативном подразделении. Например, постановление о рассекречивании ОРМ (см.

: Приказ Федеральной службы налоговой полиции РФ, ФСБ РФ, МВД РФ, Федеральной службы охраны РФ, ФПС РФ, ГТК РФ и Службы внешней разведки РФ от 13 мая 1998 г.

N 175/226/336/201/286/410/56 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд»).

Поскольку рассматриваемый документ визируется у руководителя ——

С учетом изложенного у защиты имеются все основания утверждать о том, что от суда скрыли постановление, на основании которого началось данное ОРМ.

Соответственно, рассматриваемое нами ОРМ начато без разрешения, проведено незаконно.

Имеющееся в деле постановление изготовлено уже после начала ОРМ, а, значит, ничтожны полученные в результате этого ОРМ доказательства, включая производные (в том числе заключение экспертизы).

Чтобы не возвращаться к анализу показаний свидетеля С-о, обращаю внимание суда и на то, как он попытался объяснить наличие в деле двух рапортов оперуполномоченного Г-а, —

Обратимся к  протоколу осмотра денежных средств, которые значатся по делу как вещественные доказательства вменяемого в вину подзащитной второго эпизода. Из этого протокола следует, что в период с 19 часов 05 минут до 19 часов 20 минут купюры осмотрены старшим лейтенантом М в присутствии понятых К  и Ж (протокол осмотра — л.д. 33-37).

Я уже обращал внимание суда на тот факт, что  из л.д. 29-32 следует, что в то самое время  с 19-00 по 19-15), тем же сотрудником милиции, при тех же самых понятых проводился личный досмотр гражданки П-й (протокол личного досмотра — л.д.

29 – 32).  Все это свидетельствует о фальсификации доказательств. А также о наличии не устраненных сомнений в их достоверности. Хотя суд не признал эти доказательства недопустимыми, основывать обвинительный приговор на них все равно нельзя.

—-

Защита настаивает на том, что по отношению к К. имела место провокация.

Ведь сотрудники, действуя через гражданку П-у, согласившуюся в обмен на прекращение в отношении нее уголовного преследования  сотрудничать с опреативными работниками МВД, спровоцировали мою подзащитную на совершение преступления в виде сбыта наркотических веществ в нарушение статьи 228.1 УК РФ. Тем самым нарушены положения статей 8 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод ETS N 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изм. и доп. от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января 1990 г., 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 г.).

Не меньше вопросов с экспертизой. Я не исключаю, что на исследование к экспертам попало наркотическое вещество. Однако то ли это вещество, что было по поручению К-й передано моей подзащитной гр-ке П. – обвинение суду не доказало.

—

Однако поверить в то, что сотрудники милиции забыли обстоятельства мероприятия, проведенного полгода назад, показания о котором они давали следователю три месяца назад, очень сложно.

И совсем невозможно  поверить в то, что при аналогичных обстоятельствах все случившееся забыла даже П-а, которая первый и единственный раз таким образом помогала полиции. Такие события люди помнят в мельчайших деталях всю свою жизнь.

Мне хотелось бы обратить внимание суда на тот факт, что в деле вообще нет доказательств – наркотического вещества, которое, якобы, продала моя подзащитная. Свидетельством тому отказы в его осмотре на предварительном следствии, отказы в его осмотре в ходе судебного следствия и, наконец, имеющаяся на листе дела 206 квитанция о приеме на хранение наркотических средств.

Согласно данной квитанции за № 018275 следователь З-а передала на хранение два конверта, в каждом из которых по 0,01 гр. наркотического вещества, а в вину моей подзащитной вменяется, что у нее дважды приобрели по 0,03 гр наркотика.

Но я хочу обратить внимание суда даже не на вес сданного наркотического вещества, а на то, что сдано оно по делу, где обвиняемыми проходят …

Не случайно экспертиза показала, что состав наркотикосодержащей смеси в каждом из пакетиков отличается друг от друга.  По мнению защиты данный вывод экспертизы свидетельствует о том, что наркотики имеют разное происхождение.

Продолжу по поводу имеющихся в деле фальсификаций.

Напомню, что суд отказал защите в назначении почерковедческой экспертизы по подписям, выполненным от имени П-й, в связи с преждевременностью заявленного ходатайства, а когда защита просила предоставить копии документов для получения ею самой заключения специалиста, то суд согласился с утверждением гособвинителя, что такие копии защите давать не следует, поскольку, мол, защита сама не сможет получить достаточное количество образцов подписи П-й. Однако это уже были мои, адвоката проблемы. Я или специалист имели право попросить П-у выполнить образцы подписей, а она имела право предоставить их, а вот суд, не имел права необоснованно вставать на сторону обвинения, лишать защиту возможности доказать наличие в деле подложных доказательств.   

В результате получается, что так и не  устранены сомнения в подлинности материалов предварительного следствия. В этой связи снова обращусь к показаниям П-й – она  пояснила в ходе судебного следствия на вопросы адвоката, что ее допрашивал следователь только один раз – сразу после задержания. Все пояснили, что допрос проводился в территориальном отделе милиции.

Значит, имеющиеся в материалах предварительного следствия протоколы их допросов, которые, якобы, произведены в помещении  ГСУ ГУВД Москвы, ни что иное, как очередная фальсификация.

По своему хитрят и Н-ва с ее гражданским мужем – Б.  Они скрывают свою причастность к незаконному обороту наркотиков. С другой стороны, их показани,я хотя не подтверждают показаний моей подзащитной напрямую, но косвенно свидетельствуют о ее правоте. Так, …

У суда была возможность убедиться в том, что моя подзащитная находилась фактически в рабстве у Н-, которая ее эксплуатировала за дозы наркотиков.

 Тот факт, что она выступила в роли орудия преступлений, совершаемых Н-, говорит об отсутствии в ее деянии состава преступления.

Однако процессуальные нарушения по делу таковы, что я уже не уделяю внимания квалификации деяния К-ой. Она и без того подлежит оправданию по всем пунктам предъявленного обвинения.

Анализ материалов дела и показаний, полученных в суде, можно было бы продолжить, но в этом уже нет смысла, поскольку того, что сказано выше достаточно для полного оправдания моей подзащитной.

==============================================

Таким образом, обвинение полностью опровергнуто материалами уголовного дела, исследованными в ходе судебного заседания.  Моя подзащитная в действительности всего лишь один раз передала П-ой некое вещество.

 Она этого и не отрицала. Она считала, что это героин.

Она  до последних дней надеялась на то, что суд осудит ее за этот проступок и одновременно  разберется и признает незаконными доказательства якобы имевшей место первой закупки.

Таким образом, нельзя однозначно утверждать, что в содеянном К-ой имеется состав именно ст. 228  УК РФ, а не иной, например, 159 УК РФ.

Суд не вправе подменять собой обвинение и исправлять недоработки следствия, в связи с чем прошу суд признать подсудимую невиновной в предъявленном ей обвинении и оправдать.

В тоже время прошу суд обратить внимание на порочную практику правоохранительных органов, которые вместо нормальной работы занимаются добыванием количественных показателей, чем фактически способствуют распространению наркомании.

В связи с грубейшими нарушениями, допущенными правоохранительными органами на досудебных стадиях прошу суд воспользоваться своим правом, предусмотренным ч. 4 ст.

29 УПК РФ и в соответствии с требованиями Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» отреагировать «путем вынесения частных определений (постановлений) на установленные в ходе судебного разбирательства причины и условия, способствовавшие совершению преступлений, а также на недостатки в деятельности органов дознания и предварительного следствия по выявлению организаторов преступных группировок, источников приобретения наркотических средств, психотропных, сильнодействующих или ядовитых веществ и каналов их сбыта».  

Адвокат ________    Голубев Владимир Васильевич

«__» марта 20__ г.

Речь адвоката в прениях по организованной преступной группе ст.163 УК

Много лет профессионально занимаюсь защитой по уголовным делам и составлением по-настоящему результативных жалоб на приговоры судов всех уровней. По результатам защиты вынесено свыше 10 оправдательных приговоров, в т.ч. по громким и резонансным делам. Прекращено по реабилитирующим основаниям более 60-ти уголовных дел! Около 100 отмен и изменений приговоров, вплоть до оправдания!

Ниже публикую свое выступление в прениях по уголовному делу, где несколько молодых людей обвинялись в совершении ряд преступлений по ст. 163 УК РФ в составе организованной преступной группы. По результатам защиты, — в части обвинения в создании ОПГ и совершении преступлений в ее составе, — уголовное дело прекращено!

РЕЧЬ АДВОКАТА В ПРЕНИЯХ ПО ОПГ

(по результату уголовное дело в части ОПГ прекращено)

Уважаемый Суд! Уважаемые участники процесса!

          Мы рассмотрели уголовное дело по обвинению моего подзащитного Ч. в совершении 5-ти эпизодов преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 3 ст.

163 УК РФ, квалифицированных органами предварительного следствия как вымогательство, совершённое организованной группой. По версии следствия, поддержанной стороной обвинения в суде, Ч.

создал организованную преступную группу и руководил ею в целях вымогательства денежных средств граждан.

          Мой подзащитный признал вину частично, — пояснив, что признает фактические обстоятельства своего участия по инкриминируемым ему эпизодам, не согласившись с квалификацией деяния и категорически отрицая создание и руководство организованной преступной группой. Аналогичные ему показания дали и другие подсудимые.

          По результатам судебного следствия, выслушав свидетельские показания по делу, заслушав показания подсудимых, исследовав письменные материалы уголовного дела, в т.ч. результаты ОРМ «ПТП», показания фигурантов дела, данных ими на очных ставках, иные письменные доказательства, заявляю, что версия обвинения о совершении инкриминируемых Ч.

преступлений в составе организованной группы не нашла своего объективного подтверждения, является абсолютно голословной и не доказанной, основанной исключительно на необоснованных предположениях об этом оперативных сотрудников ФСБ.

Также, явно неверно дана квалификация инкриминируемых преступлений и кроме квалифицирующего признака «организованной группы».

          Так, согласно ч.3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

          В постановлении Пленума Верховного Суда РФ — N 29 от 27 декабря 2002 года «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», а равно в ряде других постановлений Пленума ВС РФ, содержатся исчерпывающие указания о признаках организованной группы.

«Организованная группа, — указывается в данном Постановлении, — характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла».

Прения по уголовному делу

Формулировки не имеют обязательной силы

Url

Дополнительная информация:

— ч.7 292 УПК  право приобщения письменных формулировок

— норма ч.7 292 УПК дает сторонам право приобщать свои варианты решений, которые они предлагают принять по делу.

Url

Дополнительная информация:

— ч.7 292 УПК  формулировки не имеют обязательной силы

— на что влияют эти формулировки ? В принципе, не что они повлиять не способны, поскольку не имеют абсолютно никакой силы. Не имеют не только обязательной силы, о чем прямо говорится в ч.7 292 УПК.

Но можно сказать даже более того: в законодательстве вообще нет ни единого упоминания о том, что суд должен как-то учитывать мнение стороны защиты о наказании, в том числе и мнение изложенное в письменных формулировках.

То есть, это означает, что суд не имеет права даже упомянуть в мотивировочной части приговора (ч.4 307 УПК) о том, что как-то учитывает при назначении наказания мнение обвиняемого или защитника.

(Примечание: следует отметить, что мнение потерпевшего, в отличие от мнения стороны защиты, все же может учитываться при назначении наказания, см. подробнее здесь: Мнение потерпевшего о наказании, его учет для размера наказания).

Зачем приобщать формулировки ?

— во-первых: нужно иметь единый документ — содержащий позицию защиты.

Зададимся вопросом — а зачем нам вообще нужно, чтобы позиция защиты была изложена в отдельном документе ? В чем тут смысл ?

ОТВЕТ: на дальнейших стадиях процесса вся позиция защиты будет изложена в одном единственном документе — жалобе. Она там изложена структурировано, полно — приведены все доказательства защиты, все доводы. И все это в одном документе. Это удобно для всех — и для Вас и для суда. Не требуется постоянно рыться в материалах дела, извлекать различные ходатайства и пр.

А вот на стадии суда первой инстанции — такого единого документа нет. Впервые позиция защиты в полноценном виде появляется только в устных выступлениях в прениях. Поэтому письменные формулировки играют роль такого удобного структурированного документа.

— этот документ играет роль обращения к вышестоящим судам (этакая пред-апелляционная, пред-кассационная жалоба). Это дает возможность продумать и структурировано изложить для вышестоящих судов свою позицию.

Да, позицию можно изложить и в жалобах, но ее изложение в прениях дает возможность в последующем ссылаться на то, что защитник указывал на какие-либо недочеты или требовал чего-либо уже в самой ранней стадии.

— во-вторых: желательно, чтобы содержание выступлений защиты в судебных прениях осталось в материалах дела в 100 % полном виде (без искажений и сокращений).

Url

Дополнительная информация:

— п.14 ч.3 259 УПК  содержание выступлений в прениях — в протоколе

• — мы не желаем полагаться на аккуратность и дословность выполнения судом требований 259 УПК, не факт что в протоколе будет реально указано все что сказал защитник (а то пиши потом эти беспомощные замечания на протокол).
• Примечание: включение в материалы дела документа, содержащего все доводы защиты может очень пригодится, если суд проигнорирует эти доводы. Есть две ошибки, на которых можно поймать суд, прочитайте как их искать и использовать для защиты:
• а) Нет изложения всех доводов защиты в приговоре — существенная ошибка (п.11 Пленума № 55)
• б) Нет оценки доводов защиты доводов защиты в приговоре — существенная ошибка (ч.2 307 УПК)

В случае обнаружения таких ошибок будет очень удобно в жалобе сослаться на доводы, указанные в письменных формулировках. Они ведь приложены к делу — и служат нам доказательством, что доводы действительно приводились и суд их проигнорировал.

Приобщение формулировок в апелляции

— на стадии апелляции, все возможности по приобщению формулировок — сохраняются (общий принцип апелляции, сформулированный в 389.13 УПК — действуют те же правила что и в I-инстанции, если иное не оговорено специально.

— в апелляционной норме 389.14 УПК никаких запретов на приобщение формулировок не установлено. То есть, по совокупному толкованию этих двух апелляционных норм,  в стадии апелляции позволяется приобщить формулировки выступлений в апелляционных прениях.

— в стадии кассации приобщить формулировки нельзя, норма 401.13 УПК не предусматривает такой возможности (но на такой высокой стадии смысла в этом уже нет).

Напрямую тексты выступлений не приобщаются

— следует помнить, что нельзя напрямую потребовать суд приобщить к делу письменный текст, содержащего речь защиты — нельзя, такой возможности не предусмотрено (приобщение новых документов возможно только в стадии судебного следствия, но не в ходе прений).

— единственное требование на этот счет содержится в п.14 ч.3 259 УПК — содержание выступлений в прениях должны отразить в протоколе заседания.

— поэтому, для приобщения письменного варианта выступлений в прениях приходится использовать норму ч.7 292 УПК (о приобщении формулировок).

1. — фактически это лазейка, которой можно воспользоваться, то есть — излагаем позицию защиты, и в самом конце указываем эти никому не нужные формулировки.
2. — и суд вынужден приобщить к делу весь этот документ (отказ в приобщении формулировок — не предусматривается, это безусловное право участников заседания), не может же судья потребовать отрезать часть документа.
3. Формулировки можно не приводить (на практике)
4. — следует признать, что избыточно называть это «лазейкой», обходящей некий запрет.

— на практике, суд никогда не отказывает в приобщении текста выступлений защиты в прениях — даже если не указывать ссылку на норму ч.7 292 УПК (это ведь не доказательство, и ни к чему суд не обязывает).

— то есть, это скорее перестраховка, чем необходимость, мы ее применяем, в расчете на особо «вредного судью», но если судить по материалам уголовных дел, которые изучаем на стадии подготовки к апелляции и кассации — нашим коллегам, работавшим на I-инстанции судьи никогда не отказываются приобщить простые тесты выступлений (без всяких указаний на формулировки).

— так что ссылка на норму ч.7 292 УПК придает процессуальную защищенность и гарантирует невозможность отказа в приобщении текста выступлений, но как следует из  практики, такая защита и не особо нужна.

Адвокат не вправе занимать позицию вопреки воле доверителя

18 ноября 2019 г.

Об одном случае из дисциплинарной практики АП РМЭ

Справедливость приговора во многом зависит от того, насколько подсудимый доверяет защитнику, насколько согласована позиция и стратегия защиты. При этом защитник не должен забывать требование подп. 3 п. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г.

№ 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре), что адвокат не вправе занимать позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя.

Выражение в уголовном процессе позиции вопреки воле доверителя, безусловно, недопустимо со стороны защитника, и этот постулат является обязательным для каждого адвоката.

Вместе с тем адвокат, который оставляет разрешение ходатайств подзащитного на усмотрение суда, даже не задумывается, что тем самым нарушается указанное требование законодательства об адвокатуре, так как позиции подзащитного и адвоката в этом случае также расходятся.

Квалификационная комиссия и Совет АП Республики Марий Эл рассмотрели дисциплинарное производство в отношении адвоката А., поводом для возбуждения которого являлось частное постановление Президиума Верховного Суда Республики Марий Эл от 29 августа 2018 г.

, в котором указывалось, что основанием отмены приговора Горномарийского районного суда Республики Марий Эл от 11 декабря 2017 г. в отношении осужденной Т.

являлось существенное нарушение уголовно-процессуального закона, повлиявшего на исход дела, в связи с неэффективной защитой адвокатом А. осужденной Т.

Обстоятельства дисциплинарного производства

Приговором Горномарийского районного суда Республики Марий Эл от 11 декабря 2017 г. Т. осуждена по п. «А» ч. 3 ст. 158 УК РФ и ей назначено наказание в виде 1 года 5 месяцев лишения свободы. Защиту Т. осуществляла адвокат А.

24 августа 2018 г. Президиум Верховного Суда Республики Марий Эл вынес постановление об отмене приговора Горномарийского районного суда Республики Марий Эл от 11 декабря 2017 г. в отношении Т., и дело направлено на новое судебное рассмотрение.

Существенное нарушение уголовно-процессуального закона, повлиявшего на исход дела и явившегося основанием для отмены указанного приговора, выразилось в следующем.

Согласно ч. 1 ст. 48 Конституции РФ каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи.

По смыслу ст. 16 УПК РФ обеспечение права на защиту является одним из принципов уголовного судопроизводства, действующих во всех его стадиях.

Согласно п. 3 ч. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда он убежден в наличии самооговора доверителя.

Согласно п. 1 ч. 1 ст.

7 указанного Федерального закона адвокат должен честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами.

В подготовительной части судебного заседания 7 ноября 2017 г. подсудимая Т. сообщила о несогласии с тем, чтобы защиту ее прав и интересов в ходе судебного разбирательства осуществляла адвокат А.

, заявила об отказе от услуг данного защитника по мотивам отсутствия какой-либо юридической помощи со стороны адвоката, ее содействия органу следствия, при этом поддержала свое письменное заявление от 16 октября 2017 г.

, в котором она в числе прочего просила назначить другого адвоката.

В последующем, после разъяснения прав подсудимой Т., последняя заявила ходатайство о передаче уголовного дела на новое расследование в связи с тем, что, по утверждению Т., следователь сам составил ее показания на предварительном следствии и при помощи защитника заставил расписаться в них, а также в бланках других документов.

Защитник А., не поддержав ходатайство подзащитной, пояснила, что какого-либо давления на Т. в ходе предварительного следствия со стороны следователя не оказывалось, нарушений закона при проведении следственных действий не имелось.

7 ноября 2017 г., давая показания в ходе судебного следствия, Т. отрицала свою причастность к хищению у потерпевшей М. сотового телефона (с зарядным устройством) и фляги с брагой. В связи с наличием существенных противоречий между показаниями Т.

в суде и ее показаниями, данными на предварительном следствии, государственным обвинителем заявлено ходатайство об оглашении в порядке ст. 276 УПК РФ показаний Т., данных на предварительном следствии. Подсудимая Т.

возражала в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя, однако, несмотря на занятую позицию подзащитной, адвокат А. указала на отсутствие возражений в удовлетворении заявленного ходатайства.

В судебном заседании 20 ноября 2017 г. потерпевшей М. после ее допроса заявлялось ходатайство об освобождении ее от дальнейшего участия в рассмотрении уголовного дела, при этом подсудимая Т.

возражала в удовлетворении заявленного ходатайства и заявила о необходимости дальнейшего участия потерпевшей М. в судебном заседании, а защитник А., выяснив у потерпевшей, что она не желает участвовать в судебных прениях и просит наказать Т. по закону, вопреки позиции Т.

посчитала возможным ходатайство удовлетворить и освободить потерпевшую М. от дальнейшего участия в деле.

В судебном заседании 4 декабря 2017 г. подсудимая Т.

заявила ходатайства о назначении судебных экспертиз на предмет установления принадлежности почерка в протоколах ее допроса в части фразы «с моих слов записано верно, лично прочитано, замечаний к протоколу не имеется», а также на предмет наличия у нее возможности по состоянию здоровья нести флягу, при том пояснила, что не знает, как называются такие экспертизы. На данные ходатайства подзащитной адвокат А. не отреагировала, не помогла Т. правильно сформулировать ходатайства, а оставила разрешение ходатайств на усмотрение суда. Аналогичную позицию защитник А. заняла по ходатайствам подсудимой Т., заявленным ею в судебном заседании.

Кроме того, в судебном заседании 8 декабря 2017 г. подсудимая Т. пояснила, что она против взыскания с нее процессуальных издержек, понесенных как в ходе предварительного следствия, так и в суде, а в судебных прениях высказалась о фальсификации уголовного дела, т.е. заявила о своей невиновности по предъявленному ей обвинению.

Между тем, выступая в судебных прениях, защитник-адвокат А. просила суд в числе прочего принять во внимание, что ее подзащитная Т. в ходе предварительного следствия вину по предъявленному обвинению признала полностью, активно способствовала раскрытию и расследованию преступления. Вопрос о взыскании с Т.

процессуальных издержек оставила на усмотрение суда.

Таким образом, позиции подсудимой Т. и ее защитника – адвоката А. относительно соблюдения прав подсудимой на предварительном следствии расходятся, при этом их позиции по ряду вопросов судебного разбирательства противоречивы, что повлекло за собой неэффективную судебную защиту адвокатом А. подсудимой Т.

Указанные факты свидетельствуют о несоблюдении адвокатом Адвокатской палаты Республики Марий Эл А. требований п. 3 ч. 4 ст. 6, п. 1 ч. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре.

Адвокат А. на заседании Квалификационной комиссии АП РМЭ признала, что какие-то недостатки были с ее стороны при защите Т., и позицию с подсудимой надо было согласовывать более тщательно.

К адвокату А. была применена мера дисциплинарного взыскания в виде предупреждения.

* * *

К сожалению, подобное отношение к позиции своего доверителя со стороны защитников имеет место.

Поэтому данный пример подтверждает, что адвокат не может руководствоваться никакими «благими намерениями», не разделяя позицию подсудимого, независимо от причин.

Причины этого могут быть разными: ложно понятые интересы клиента, изменение позиции клиента в суде, хотя на следствии она была совершенно иная, а защитник придерживался позиции, избранной на следствии, считая ее более благоприятной для клиента и т.п.

Позиция защитника может и не содержать ошибки, и даже быть выгодной для подсудимого, но если последний с ней не согласен, то адвокат обязан следовать позиции подзащитного и не вправе уклоняться от ее поддержки.

В последнее время суды стали чаще обращать внимание на указанные нарушения, выносить частные постановления, в которых обоснованно указывают, что случаи, когда позиция защитника вступает в противоречие с позицией его подзащитного, оспаривающего свою виновность в совершении инкриминируемого ему преступления, фактически являются отказом адвоката от осуществления защиты.

Требование подп. 3 п. 4 ст.

6 Закона об адвокатуре, содержащего запрет занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя, является основой защитительной деятельности адвоката. Относиться к этому требованию адвокату нужно со всей ответственностью, иначе такая защита не может быть признана квалифицированной и добросовестной.