Moscow Live

Минюст России разработал пакет поправок в законодательство, устанавливающих порядок обжалования постановлений о проведении оперативно-разыскных мероприятий и определяющих вид судопроизводства по таким делам (тексты здесь и здесь). Документы учитывают правовую позицию Конституционного суда, Верховного суда РФ, а также практики ЕСПЧ.

Закон об оперативно-разыскной деятельности предусматривает, что лицо, полагающее, что действия органов, осуществляющих ОРМ, привели к нарушению его прав и свобод, вправе обжаловать эти действия в вышестоящий орган, осуществляющий ОРМ, прокурору или в суд. Вместе с тем не определен вид судопроизводства, посредством которого судом рассматриваются указанные жалобы.

Предлагается внести дополнения в ст. 9 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», в частности определить порядок обжалования постановления судьи, разрешающего производство ОРМ, а также соответствующих действий правоохранительных органов. Предусматривается, что такие жалобы подаются заинтересованным лицом и рассматриваются судом в порядке, установленном УПК РФ.

Корреспондирующие изменения вносятся в ст. 125 УПК РФ (судебный порядок рассмотрения жалоб). Сейчас там отсутствуют положения об обжаловании решений и действий, касающихся проведения ОРМ, до рассмотрения сообщения о преступлении в соответствии со ст. 144 УПК РФ.

Кроме того, суд в порядке, установленном КАС РФ, станет рассматривать жалобы на решения и действия органов, осуществляющих ОРМ, в случаях, не связанных ‎с уголовным преследованием. Речь идет о ситуациях, когда силовики скрыто собирают данные для принятия особых решений, например, для допуска к сведениям, составляющим гостайну.

Положения ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» об обжаловании действий ‎и решений, связанных с ОРМ, а также судебных постановлений, разрешающих проведение ОРМ, были более 12 раз предметом рассмотрения КС РФ.

Кроме того, Пленум ВС РФ 10 февраля 2009 года принял постановление № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

Поправки учитывают правовую позицию двух высших судебных инстанций, отмечают в Минюсте.

Кроме того, законопроекты устраняют замечания ЕСПЧ, высказанные в адрес российского законодательства в постановлении от 18 сентября 2014 года по делу «Аванесян против Российской Федерации».

В данном решении ЕСПЧ признал нарушением положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод отсутствие ‎в российском законодательстве положений, позволяющих лицу, ‎в отношении которого проводились ОРМ, обжаловать судебное постановление, разрешающее проведение этих мероприятий.

Практика обжалования прокурором судебных постановлений о проведении оперативно-розыскных мероприятий

В отличие от закона «Об оперативно-розыскной деятельности в российской Федерации» (1992 г.

) ныне действующий Закон об ОРД не предусматривает прокурорского санкционирования или согласования решений оперативных подразделений о проведении оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища. Эти мероприятия проводятся по судебному решению. Прокурор не уведомляется об их проведении, не участвует (и не имеет права участвовать) в судебных заседаниях, рассматривающих соответствующие ходатайства органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, но он потенциально может обжаловать решение суда первой инстанции о проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Вместе с тем судебная практика в этой части достаточно противоречива: суды в типовых ситуациях выносят принципиально отличающиеся решения, а некоторые, руководствуясь ст. 378 ГПК России, возвращают прокурору кассационные представления без рассмотрения.

К тому же нельзя закрывать глаза и на ряд спорных, взаимно не согласованных правовых положений гражданско-правового, оперативно-розыскного и уголовно-процессуального законодательств, а также правовых актов, регулирующих охрану государственной тайны.

Все это требует своего анализа и предопределяет необходимость рассмотрения сложившейся судебной практики.

Согласно ст. 376 ГПК России вступившие в законную силу судебные постановления, за исключением судебных постановлений Верховного Суда Российской Федерации, могут быть обжалованы в течение шести месяцев со дня вступления их в законную силу в суд кассационной инстанции лицами, участвующими в деле, и другими лицами, если их права и законные интересы нарушены судебными постановлениями.

С представлениями о пересмотре вступивших в законную силу судебных постановлений вправе обращаться:

• 1) Генеральный прокурор Российской Федерации него заместители — в любой суд кассационной инстанции;
• 2) прокурор республики, края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа, военного округа (флота) — соответственно, в президиум верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, окружного (флотского) военного суда.

Причем постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11.12.

2012 № 29 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции»[1] расширяет законодательно определенные права прокуроров на кассационное обжалование судебных постановлений и гласит, что право на обращение с кассационным представлением не зависит от фактического участия прокурора в заседании судов первой и (или) апелляционной инстанций.

Кассационное представление может быть принесено указанными лицами также в том случае, если прокурор не был привлечен судами первой и апелляционной инстанций к участию в деле, в котором его участие является обязательным в силу федерального закона (часть 3 статьи 45 ГПК РФ).

Кроме того, кассационное представление может быть принесено прокурором в интересах лиц, не привлеченных к участию в деле, если судебными постановлениями разрешен вопрос об их правах или обязанностях.

Необходимость принесения кассационного представления в защиту прав, свобод и законных интересов указанных лиц должна быть мотивирована прокурором применительно к требованиям части 1 статьи 45 ГПК России.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (ст. 387 ГПК России).

Некоторые суды (например, Красноярского края) идут по пути признания за прокурором права принесения кассационного представления на постановление суда о проведении оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища. Анализ оперативно-розыскной практики показывает, что чаще всего прокурором обжалуются судебные постановления о прослушивании телефонных переговоров. Нарушениями здесь выступает проведение данных мероприятий без достаточных на то оснований.

Пример: 10 апреля 2013 года сотрудниками ОУР МО МВД России «Южный» заведено дело оперативного учета с целью раскрытия преступления, предусмотренного ч. 1 п.

111 УК России, по факту причинения тяжкого вреда здоровью Иванову, в связи с этим 6 июня 2013 года от имени начальника МО МВД России «Южный» в адрес Южного городского суда направлено постановление с ходатайством о разрешении на проведение прослушивания телефонных переговоров в отношении гражданки Савельевой по используемому ею телефону, мотивированное тем, что ОУР МО МВД России «Южный» располагает оперативной информацией о причастности к указанному преступлению гр-на Сомова, который скрывается от сотрудников полиции и местонахождение которого не установлено, а также о том, что Сомов посредством сотовой связи поддерживает отношения с Савельевой.

• Постановлением Южного городского суда проведение прослушивания телефонных переговоров разрешено.
• В кассационном представлении ставится вопрос об отмене постановления суда.
• Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, президиум областного суда находит постановление суда подлежащим отмене по следующим основаниям.
• Удовлетворяя вышеназванное постановление начальника МО МВД России «Южный», суд не учел требования ст. 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», согласно которым проведение мероприятий, ограничивающих конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, допускается на основании судебного решения и при наличии информации о:

• -признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно;
• -лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно;
• — событиях или действиях, создающих угрозу государственной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации,

Прослушивание телефонных переговоров допускается только в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести, тяжких или особо тяжких преступлений, а также лиц, которые могут располагать сведениями об указанных преступлениях.

Вместе с тем постановление начальника МО МВД России «Южный» направлено в суд в нарушение указанных требований закона, поскольку в материалах дела не имеется данных о наличии у Савельевой сведений о совершенном Сомовым преступлении. Единственным обоснованием проведения технических мероприятий является установление местонахождения фигуранта, что в силу ст. 8 вышеуказанного закона не может быть положено в основу проведения таких мероприятий.

Между тем суд при рассмотрении ходатайства органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, дополнительные материалы, касающиеся наличия оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий, в том числе ограниченного применения, не истребовал и при отсутствии сведений о том, что Савельева располагает информацией о преступлении, совершенном Сомовым, в нарушение требований ст. 8, 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», необоснованно санкционировал проведение оперативно-розыскных мероприятий.

Таким образом, судебным решением, разрешающим проведение прослушивания телефонных переговоров в отношении Савельевой, а также их проведением нарушены конституционные права гражданина, в связи с чем постановление суда является незаконным и подлежит отмене.

К сожалению, подобные ситуации являются типичными, и здесь мы далеко не всегда имеем дело с умышленным нарушением закона.

Иногда это просто следствие недостаточной аргументированности (мотивированности) постановления о проведении оперативно-розыскного мероприятия.

Недопущение нарушений закона в этой части лежит в плоскости повышения профессиональной грамотности сотрудников оперативных подразделений и усиления ведомственного контроля.

Особое внимание следует обратить на процедурные вопросы рассмотрения кассационных представлений прокурора о пересмотре вступивших в законную силу судебных постановлений о проведении оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища. И здесь мы сталкиваемся с нормами, которые делают, по существу, невозможным кассационное обжалование прокурором соответствующих судебных постановлений.

Кратко рассмотрим правовую позицию судов, отказывающих прокурорам в удовлетворении требований кассационных представлений. Такая судебная практика также заслуживает своего внимания.

Статья 378 ГПК России определяет содержание кассационного представления, а часть пятая гласит, что к кассационному представлению прилагаются заверенные соответствующим судом копии судебных постановлений, принятых по делу.

Особенностью судебного рассмотрения материалов о проведении оперативно-розыскных мероприятий является то, что согласно ст.

9 Закона об ОРД по результатам их рассмотрения судья разрешает проведение соответствующего оперативно-розыскного мероприятия, которое ограничивает конституционные права граждан, либо отказывает в его проведении, о чем выносит мотивированное постановление.

Постановление, заверенное печатью, выдается только инициатору проведения оперативно-розыскного мероприятия одновременно с возвращением представленных им материалов.

В суде копии судебного постановления не остается, а лишь проводится его регистрация лично судьей в секретном журнале учета постановлений о выдаче разрешений на проведение оперативно-розыскных мероприятий[2]. Учитывая, что с секретных документов копии снимать запрещено, прокурор лишен права получить копию данного постановления и, соответственно, не может представить ее в суд кассационной инстанции. Это затрудняет и даже делает невозможным кассационное обжалование прокурором судебных решений на проведение оперативно-розыскных мероприятий. Суды некоторых регионов, руководствуясь ст. 378 ГПК России, возвращают кассационные представления в прокуратуру без рассмотрения[3].

Урегулировать право на обжалование ОРМ

29 сентября 2020 г. 19:45

Минюст разместил для общественного обсуждения законопроекты о внесении изменений в ст. 5 и 9 Закона об оперативно-розыскной деятельности и ст. 125 УПК

25 сентября Министерство юстиции РФ опубликовало для общественного обсуждения законопроекты о внесении изменений в ст. 5 и 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Советник ФПА РФ Евгений Рубинштейн считает, что ведомство фактически предлагает придать нормативный характер разъяснениям Верховного Суда РФ, что в данном случае обоснованно. «Рассматриваемый законопроект есть не что иное, как результат апробации изложенного выше подхода Верховного Суда РФ в практической деятельности.

Фактически разъяснениям Верховного Суда РФ предлагается придать нормативный характер, что в данном конкретном случае представляется обоснованным», – сказал он.

С уголовным преследованием – по УПК, без – по КАС

Первый законопроект, как следует из пояснительной записки, направлен на приведение Закона об ОРД ‎в соответствие с правовыми позициями Конституционного и Верховного Судов.

Как пишет «АГ», разработчики пояснили, что в ряде определений за 1998–2018 гг. КС РФ говорил, что лицо, в отношении которого проводится ОРМ, имеет право на судебную защиту в том случае, если оно не согласно ‎с судебным решением и полагает, что ОРМ ущемили его права и законные интересы.

Кроме того, в Постановлении КС РФ от 9 июня 2011 г.

№ 12-П сказано, что общность публично-правовых отношений по поводу проверки информации о преступлении, которые подпадают под действие как УПК РФ, так и Закона об ОРД, предполагает и общность процедур судебного контроля ‎за действиями органов, осуществляющих такую проверку.

Аналогичный подход реализован в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1, посвященном практике рассмотрения жалоб по ст. 125 УПК РФ. В п.

4 ВС РФ подтвердил возможность обжаловать в уголовно-процессуальном порядке решения и действия должностных лиц и органов, занимающихся выявлением и пресечением преступлений, а также проверкой сообщений о преступлении по поручению следователя, руководителя следственного органа и органа дознания.

Разработчики также отметили, что Конституционный Суд неоднократно отмечал: особенность предусмотренной ст.

9 Закона об ОРД процедуры судебного рассмотрения вопроса о разрешении проведения ОРМ, связанного с ограничением конституционных прав граждан, заключается в том, что эта процедура не является ни судебным разбирательством, ни даже подготовительными действиями ‎к судебному заседанию.

В этих правоотношениях еще нет сторон, что, по мнению КС, характерно для уголовного процесса в тех случаях, когда, например, уголовное дело возбуждено по факту и неизвестно, можно ли считать деяние преступлением, кто его совершил или совершает (Определение ‎от 27 марта 2018 г. № 842-О).

С учетом этого ст. 9 Закона об ОРД предложено дополнить указанием на право заинтересованного лица обжаловать в уголовно-процессуальном порядке постановление судьи, разрешающее проведение оперативно-розыскного мероприятия, и действия органа, который провел такое ОРМ.

По мнению Минюста, необходимо скорректировать и ст. 5 Закона об ОРД – закрепить, что действия, которые осуществляются в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, а также выявления ‎и установления причастных к ним лиц, обжалуются по правилам УПК РФ.

В иных случаях придется пользоваться Кодексом административного судопроизводства. В пояснительной записке ведомство напомнило, что ст.

7 Закона об ОРД предоставляет органам, осуществляющим ОРМ, право в пределах их полномочий собирать данные, необходимые для принятия отдельных решений, которые не связанны ‎с уголовным преследованием (например, о допуске к государственной тайне).

Минюст также отметил, что законопроект устраняет замечания Европейского Суда по правам человека, высказанные в Постановлении от 18 сентября 2014 г. по делу «Аванесян против России».

Тогда ЕСПЧ признал нарушением положений Конвенции отсутствие ‎в российском законодательстве положений, позволяющих лицу, ‎в отношении которого проводились ОРМ, обжаловать судебное постановление, разрешающее проведение этих мероприятий.

Корреспондирующие поправки затрагивают ст. 125 УПК РФ. Предлагается указать, что по ее правилам суд рассматривает в том числе жалобы на действия органов, осуществлявших ОРМ в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, ‎а также выявления и установления причастных к ним лиц.

Судебные решения о разрешении производства таких оперативно-розыскных мероприятий могут быть обжалованы по ч. 1 ст. 127 УПК РФ.

Обоснование в пояснительной записке к этому законопроекту такое же, как и к первому: согласование закона с практикой Конституционного и Верховного судов и устранение замечаний ЕСПЧ по делу «Аванесян против России».

Предыдущая похожая инициатива реализована не была

В пояснительных записках к обоим законопроектам сказано, что они разработаны во исполнение п. 20 Плана законопроектной деятельности Правительства РФ на 2018 г., утвержденного Распоряжением от 23 декабря 2017 г. № 2925-р.

Еще в сентябре 2018 г. «АГ» писала о схожем законопроекте Минюста. Тогда ведомство по существу предлагало то же самое: в случаях, связанных с уголовным преследованием, пользоваться УПК, а в остальных – КАС.

Практически тем же было и содержание пояснительной записки: п. 20 Плана законопроектной деятельности Правительства РФ на 2018 г.

, приведение закона в соответствие с позициями ВС и КС, устранение замечаний ЕСПЧ по делу «Аванесян против России».

Из действующей редакции Закона об ОРД видно, что предыдущая инициатива Минюста реализована не была. В последнем Докладе о результатах мониторинга правоприменения в РФ (за 2018 г.), опубликованном в конце ноября 2019 г.

, сказано, что «федеральные органы исполнительной власти продолжают работу по подготовке проектов нормативных правовых актов в рамках исполнения постановлений от 18 сентября 2014 г.

по делу “Аванесян против Российской Федерации”».

Представитель ФПА оценил законопроекты положительно

Советник Федеральной палаты адвокатов РФ Евгений Рубинштейн отметил, что идея законопроекта находится в русле развития уголовно-процессуального законодательства и учитывает специфику ОРД как одной из вспомогательных при расследовании уголовных дел.

«До недавнего времени уголовно-процессуальное законодательство содержало пробелы, связанные с определением подсудности при рассмотрении жалоб на действия, бездействие и решения должностных лиц, осуществляющих оперативно-розыскные мероприятия.

Да и в науке рассматривались различные подходы к определению вида судопроизводства, в рамках которого можно рассматривать возникающие вопросы», – рассказал адвокат.

По содержанию к правоотношениям, возникающим при проведении оперативно-розыскных мероприятий, ближе всего уголовно-процессуальные отношения, считает Евгений Рубинштейн. Между тем, добавил он, были и сторонники жесткого разграничения этих двух видов правоотношений и, соответственно, размежевания видов судопроизводства, в которых те должны находить свое разрешение.

«Возникшая неопределенность не могла оставаться неразрешенной. В связи с этим Верховный Суд РФ в постановлениях Пленума от 10 февраля 2009 г.

№ 1 и № 2 соответственно предпринял попытку решения проблемы подсудности при обжаловании действий (бездействия) и решений должностных лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.

Неким компромиссом при решении этой проблемы стало разделение вопросов, которые должны разрешаться в уголовно-процессуальном порядке, и в ином порядке – административном», – указал эксперт.

Спорные ситуации, которые возникали в ходе ОРД и были связаны с применением норм уголовного или уголовно-процессуального права при выявлении, пресечении преступлений, а также при проверке сообщений о преступлении или при выполнении отдельных поручений следователя отнесли к разрешению уголовно-процессуальными, а все остальные – административными способами (в настоящее время в рамках КАС).

«На протяжении последнего десятилетия такой подход апробировался на практике и показал свою состоятельность. Поэтому рассматриваемый законопроект есть не что иное, как результат апробации изложенного выше подхода Верховного Суда РФ в практической деятельности.

Фактически разъяснениям Верховного Суда РФ предлагается придать нормативный характер, что в данном конкретном случае представляется обоснованным», – считает Евгений Рубинштейн.

В результате, по его мнению, правоприменители и заинтересованные лица получат правовую определенность при разрешении вопроса о том в каких случаях, куда и в каком порядке следует обращаться с жалобой на действия, бездействие и решения должностных лиц, осуществляющих ОРМ.

«Сама по себе предлагаемая юридическая конструкция и ее лингвистическое оформление не вызывают каких-либо нареканий.

Между тем уже настало время, когда следует, обобщив существующую судебную практику по вопросам обжалования подобных действий, бездействия и решений, дать соответствующие разъяснения», – убежден советник ФПА.

По его словам, наиболее сложный вопрос, который непременно будет подниматься в жалобах и судебных решениях, – вопрос о достаточности данных для дачи судом разрешения на проведение ОРМ, затрагивающих конституционные права человека.

«К сожалению, анализ подобной практики приводит к выводу, что среди судей отсутствует определенность в вопросе о том, с какой степенью достаточности и достоверности должны быть доказаны и обоснованы обстоятельства, при наличии которых возможно проводить оперативно-розыскные мероприятия», – заключил Евгений Рубинштейн.

Эксперты «АГ» по-разному отозвались о поправках.

Екатерина Коробка

Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 19.02.2019 N 56-АПУ19-2

• ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
• АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
• от 19 февраля 2019 г. N 56-АПУ19-2
• Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Боровикова В.П.

судей Ермолаевой Т.А., Русакова В.В.

при секретаре Ивановой А.А.

рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Коробейникова Д.В. и адвоката Ковзана Ю.Ю. на приговор Приморского краевого суда от 20 ноября 2018 года, по которому

КОРОБЕЙНИКОВ ДМИТРИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ, < ... > , не судимый,

осужден к наказанию:

— по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (действия с наркотическим средством 650,81 г) — в виде лишения свободы сроком на 9 лет, со штрафом в размере 500 000 рублей;

— по ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (действия с наркотическим средством 421,99 г) — в виде лишения свободы сроком на 15 лет, со штрафом в размере 600 000 рублей;

— по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (действия с наркотическим средством 49412,48 г) — в виде лишения свободы сроком на 9 лет 6 месяцев лишения свободы, со штрафом в размере 900 000 рублей.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения основного и дополнительного наказаний, окончательно к отбытию определено 17 лишения свободы в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 1 500 000 рублей,

Заслушав доклад судьи Ермолаевой Т.А., выступления осужденного Коробейникова Д.В. и адвоката Левиной Н.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб, выступление прокурора Шохина Д.Э., просившего приговор оставить без изменения, Судебная коллегия

установила:

по приговору суда Коробейников признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, совершенном с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» в особо крупном размере, при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам, незаконном сбыте наркотических средств в особо крупном размере, покушении на незаконный сбыт наркотических средств, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» в особо крупном размере, при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Преступления совершены в 2015 — 2016 гг. в Приморском крае при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В апелляционной жалобе адвокат Ковзан Ю.Ю. просит об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение. Адвокат указывает, что обвинение построено лишь на показаниях В., дело в отношении которого выделено в отдельное производство.

Суд необоснованно не принял во внимание заявление Коробейникова в судебном заседании о том, что он не просил В. переводить 500 тысяч рублей гражданину Китая. Эти показания ничем не опровергнуты и должны быть истолкованы в пользу Коробейникова.

Осужденный Коробейников в жалобе и неоднократных дополнениях также оспаривает законность и обоснованность приговора, указывая, что он построен на голословных показаниях заинтересованного лица (В.), которые он подробно приводит в жалобе и дополнениях к ней, анализирует их и дает им свою оценку. Осужденный считает, что его (В.

) показания являются недопустимыми и недостоверными доказательствами. Осужденный также ссылается на нарушение права на защиту, поскольку суд не дал ему возможности ознакомиться с материалами дела, и он не смог надлежаще подготовиться к защите.

Считает, что судом необоснованно отказано в проведении предварительного слушания, ему (Коробейникову) необоснованно отказывалось в принятии его апелляционных жалоб, не установлена законность происхождения положенных в обоснование вывода о его виновности доказательств.

Осужденный Коробейников указывает, что сотрудники УФСБ России по Приморскому краю оказывали давление на него и его родственников с целью получения необходимых показаний. Также он выражает несогласие с показаниями допрошенного по делу свидетеля И.

, подробно приводит свои показания, данные в судебном заседании, указывает, что судья затягивал с рассмотрением ходатайств, чем нарушил его право на защиту, ввел его в заблуждение по своему интерпретируя нормы УПК РФ, необоснованно не вернул дело прокурору, необоснованно отказал в назначении фоноскопической и лингвистической экспертиз.

В жалобе и дополнениях (именуемых в ряде случаев ходатайствами), осужденный ставит вопрос о признании недопустимыми положенных в обоснование приговора доказательств, в частности, результатов ОРМ «Наблюдение» и «Прослушивание телефонных переговоров», фонограмм, протокола опознания Ш.

протоколов допросов его (Коробейникова) в качестве подозреваемого и обвиняемого, протокола проверки показаний на месте, вещественных доказательств и носителя информации, а также иных доказательств (которые подробно перечисляются в дополнениях к апелляционной жалобе). Осужденный утверждает об отсутствии оснований для проведения в отношении него ОРМ, о фальсификации постановлений о проведении ОРМ и указывает, что отказав в вызове свидетелей, участвующих в ОРМ, суд нарушил его право на защиту. Ссылается на нарушение права на защиту и в связи с необоснованным, по его мнению, отказом суда в допуске к участию в деле наряду с адвокатом гр. М.

Государственным обвинителем принесены возражения на апелляционные жалобы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, Судебная коллегия не находит оснований для их удовлетворения.

Дело судом рассмотрено с соблюдением принципа состязательности сторон, предусмотренного ст. 15 УПК РФ. Судом созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Все доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты исследованы.

Заявленные сторонами ходатайства разрешены в соответствии с требованиями уголовно процессуального закона, принятые судом по ходатайствам решения мотивированы и аргументированы.

Все доводы осужденного и его защиты о непричастности к преступлениям проверялись судом первой инстанции, результаты проверки отражены в приговоре с указанием мотивов принятых решений.

Судебная коллегия, проверив аналогичные доводы, приведенные в жалобах и в ходе рассмотрения дела в апелляционном порядке, также приходит к выводу о том, что они полностью опровергаются исследованными судом и изложенными в приговоре достоверными и допустимыми доказательствами, которые не содержат существенных противоречий и согласуются между собой. Суд привел в приговоре мотивы, по которым он принял вышеперечисленные доказательства в качестве допустимых и достоверных и отверг доводы осужденного в свою защиту. Все принятые судом решения по оценке доказательств основаны на законе и материалах дела. Неустраненных существенных противоречий в исследованных судом доказательствах, сомнений в виновности осужденного, требующих истолкования их в пользу осужденного, Судебной коллегией по делу не установлено.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, в судебном заседании исследованы все существенные для дела доказательства, представленные сторонами, все заявленные сторонами ходатайства, в том числе и те, на которые осужденный указывает в апелляционной жалобе, разрешены судом в соответствии с требованиями закона, принятые по этим ходатайствам решения суда достаточно мотивированы и являются правильными.

Нарушений принципа состязательности сторон, необоснованных отказов стороне защиты в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено. Законный и мотивированный отказ в удовлетворении ряда ходатайств не свидетельствует об обвинительном уклоне суда.

1. Приговор вынесен с соблюдением требований уголовно-процессуального закона.
2. Вывод суда о доказанности вины осужденного в содеянном основан на совокупности приведенных и проанализированных в приговоре доказательств, надлежаще оцененных судом.
3. Доводы апелляционных жалоб о признании недопустимыми доказательствами протоколов допросов Коробейникова в качестве подозреваемого и обвиняемого, а также протокола проверки показаний на месте необоснованны.

В ходе предварительного расследования подозреваемый Коробейников был обеспечен защитником. В соответствии ст. ст. 49 и 50 УПК РФ Коробейникову 6 июля 2016 года в 11:10 разъяснялись права, предусмотренные ст. 46 УПК РФ, а также право иметь защитника.

В протоколе разъяснения прав имеется запись, сделанная Коробейниковым о том, что он желает воспользоваться услугами адвоката по назначению, и его подпись. Защиту Коробейникова осуществляла адвокат Протас А.И., о чем свидетельствует ордер адвоката.

Защитник присутствовала при составлении протокола задержания 6 июля 2016 года, каких-либо замечаний и заявлений от Коробейникова и его защитника не поступило, о чем свидетельствует протокол задержания.

В присутствии защитника Коробейникову были разъяснены положения главы 40.1 УПК РФ. Допрос в качестве подозреваемого произведен после задержания. Перед допросом в присутствии защитника Коробейникову были разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст.

46 УПК РФ, о чем в протоколе имеются подписи подозреваемого и защитника. Протокол содержит подробные показания и рукописную запись «С моих слов записано верно и мною прочитано», удостоверенную подписью Коробейникова.

Замечаний о ненадлежащей процедуре допроса, нарушении процессуальных прав либо применении незаконных методов указанный протокол не содержит.

7 июля 2016 года на защиту Коробейникова было заключено соглашение с адвокатом Ковзаном. Все протоколы допросов, допустимость которых оспаривает Коробейников, проведены и составлены с участием защитника Ковзана в соответствии с требованиями ст. ст.

164, 166, 187 и 190 УПК РФ. Протоколы подписаны всеми участниками следственных действий, никто из них не делал замечаний ни по процедуре проведения следственных действий, ни по содержанию показаний Коробейникова, изложенных в протоколах допросов.

13 июля 2016 года в присутствии защитника Ковзана Коробейникову предъявлено и разъяснено существо обвинения, после чего Коробейников в присутствии защитника был допрошен и давал показания по существу предъявленного обвинения, пояснил, что он в полном объеме подтверждает показания в качестве подозреваемого 06.

07.2016 и дополнил свои показания отдельными деталями. В последующих допросах с участием защитника Коробейников дополнял ранее данные им показания, по окончании допросов показания были прочитаны Коробейниковым, замечаний и дополнений не поступило.

Коробейников собственноручно подтверждал правильность составления протоколов, что удостоверялось его и защитника подписями. Заявлений и ходатайств о нарушении права на защиту, о ненадлежащем оказании юридической помощи адвокатами Протас и Ковзаном, Коробейниковым сделано не было.

Не содержат протоколы допроса и замечаний на действия следователя или оперативных сотрудников.

При таких обстоятельствах доводы Коробейникова о том, что протоколы допроса составлены со слов следователя или оперативных сотрудников, которые обманным путем и уговорами заставили его подписывать протокол, голословны.

Нарушений требований ст. ст. 166, 187, 190, 194 УПК РФ при проведении проверки показаний на месте и при фиксации сведений, полученных при проведении этого следственного действия, не установлено.

Ни во время проведения проверки показаний на месте, ни в момент составления протокола данного следственного действия, никто из участвующих лиц замечаний и заявлений о нарушениях при проведении проверки либо об оказании давления на Коробейникова не делал.

Сам Коробейников на несоответствие сведений, изложенных в протоколе, на оказание воздействия во время проведения проверок, ни при подписании протокола проверки показаний на месте, ни при выполнении требований ст. 217 УПК РФ не ссылался.

Проверка показаний на месте проводилась после разъяснения Коробейникову процессуальных прав.

Протокол содержит сведения, что защитник и понятые участвовали на протяжении всего следственного действия, а поэтому доводы Коробейникова об оказании воздействия на него перед или в ходе проведения проверки показаний на месте Судебная коллегия не может признать убедительными.

Доводы осужденного о применении к нему недозволенных методов ведения следствия проверены следственными органами в порядке ст. ст. 144, 145 УПК РФ. Постановлением следователя криминалиста С. от 20 августа 2018 года отказано в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления в действиях оперуполномоченного И.

• Вопреки доводам адвоката в суде апелляционной инстанции, проверка была проведена полно и объективно, в ходе ее были опрошены не только оперуполномоченные, на которых указывал Коробейников, но и супруга осужденного, которая указала об отсутствии какого-либо давления на нее.
• Суд обоснованно указал, что вопреки доводам об оказании воздействия на Коробейникова сотрудниками управления ФСБ с целью получить признательные показания при проведении предварительного расследования, Коробейников на разных его стадиях, при смене защитников, добровольно выбирал позицию по делу.
• С момента задержания Коробейников давал показания о фактических обстоятельствах дела, в которых признавал свою вину в содеянном.

Однако с ноября 2017 года Коробейников стал пояснять о своей непричастности к преступлениям и воспользовался ст. 51 Конституции РФ. Данные обстоятельства, по мнению Судебной коллегии, опровергают доводы Коробейникова об оказании на него воздействия сотрудниками ФСБ, поскольку он сам избирал свою позицию по делу, давая те показания, которые считал нужным изложить.

Доводы о недопустимости протокола опознания гражданина Ш. необоснованны. Опознание Коробейниковым гражданина Ш. 13 июля 2016 года проведено с участием защитника и понятых, не содержит никаких замечаний и заявлений ни от Коробейникова, ни от его защитника и присутствующих при опознании лиц.

Ссылка на показания свидетеля Г. как на обстоятельство, подтверждающее факты оказания давления на Коробейникова в ходе «приватных» с ним бесед следователя, несостоятельна. Следователь Г. показывал лишь о том, что он беседовал с Коробейниковым и его адвокатом по поводу возможности проведения опознания гр. Ш. о каких-либо других фактах бесед с Коробейниковым данных не имеется.

Гр. Ш. был допрошен в судебном заседании с соблюдением требований уголовно-процессуального закона с разъяснением положений ст. 51 Конституции РФ. Отвод, заявленный Коробейниковым переводчику, присутствовавшему в судебном заседании во время допроса гр. Ш., разрешен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Доводы жалоб Коробейникова об исключении вещественных доказательств, в связи с отказом суда в истребовании документов с целью проверки законности ОРМ, безосновательны, поскольку указанные им основания, в силу требований ст. 75 УПК РФ не являются достаточными для признания доказательств недопустимыми.

Доводы жалоб о признании недопустимыми доказательствами протоколов осмотра, постановления о приобщении вещественных доказательств и носителя информации, проведенных на основании постановления Приморского краевого суда безосновательны.

Как видно из дела и содержания жалоб Коробейников считает их незаконными, поскольку постановление о проведении ОРМ «Наблюдение» вынесено 29 июня 2016 года, а зарегистрировано 25 июля 2016 года.

Между тем, вопреки доводам осужденного, регистрация постановления спустя 26 дней с момента его вынесения не ставит под сомнение законность его вынесения, а также законность проведенного на основании этого постановления ОРМ «Наблюдение».

Документы, подтверждающие основания проведения ОРМ «Наблюдение», были исследованы судом.

Установлено, что данные документы надлежащим образом зарегистрированы, рассекречены и позволяют сделать вывод о том, что ОРМ проводилось на основании соответствующего решения, вынесенного уполномоченным должностным лицом и в установленные постановлением сроки.

Проведение ОРМ в отношении Коробейникова либо иных лиц с нарушением ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» судом первой инстанции не установлено. Не усматривает таких данных и Судебная коллегия.

Вопреки доводам жалоб осужденного Коробейникова, отсутствие в материалах дела рапорта или распоряжения на проведение 05-6 июля 2016 года ОРМ «Обследование» не может быть признано существенным нарушением Закона «Об ОРД», поскольку проведение данных ОРМ было вызвано действиями Коробейникова, выявленными в результате ОРМ «Наблюдение», которое проводилось в отношении указанного лица. Об обстоятельствах, при которых было принято решение о проведении вышеуказанного ОРМ, показал в судебном заседании свидетель И.