Соответствие доказательства требованиям норм уголовно-процессуального права называют допустимостью доказательства.

По буквальному смыслу ч. 1 ст. 75 УПК РФ недопустимость доказательства связывается с нарушением лишь требований самого Кодекса, однако согласно ч. 2 ст. 50 Конституции РФ «при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона».

Конституция, таким образом, признает недопустимыми доказательства, собранные субъектами доказывания с нарушением любого федерального закона, а не только УПК.

Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 УПК РФ.

К недопустимым доказательствам относятся:

1. показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде;
2. показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности;
3. иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ.

Признание доказательства недопустимым представляет собой процессуальную санкцию, исключающую доказательство (формально остающиеся в деле) из процесса доказывания. В дальнейшем ни сторона обвинения, ни сторона защиты не смогут ссылаться на это доказательство в обоснование своей позиции или опровержение доводов противоположной стороны.

Подозреваемый, обвиняемый, его защитник, потерпевший, его законный представитель и представитель, частный обвинитель, эксперт, а также гражданский истец, гражданский ответчик, их представители вправе заявить ходатайство о производстве процессуальных действий или принятии процессуальных решений для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, обеспечения прав и законных интересов лица, заявившего ходатайство, или представляемого им лица соответственно (ст. 119 УПК РФ). Ходатайство заявляется дознавателю, следователю либо в суд. Правом заявлять ходатайство в ходе судебного разбирательства обладает также государственный обвинитель.

Ходатайство может быть заявлено в любой момент производства по уголовному делу. Письменное ходатайство приобщается к уголовному делу, устное – заносится в протокол следственного действия или судебного заседания (ст. 120 УПК РФ). Отклонение ходатайства не лишает заявителя права вновь заявить ходатайство.

Ходатайство подлежит рассмотрению и разрешению непосредственно после его заявления. В случаях, когда немедленное принятие решения по ходатайству, заявленному в ходе предварительного расследования, невозможно, оно должно быть разрешено не позднее 3 суток со дня его заявления ( ст. 121 УПК РФ).

Об удовлетворении ходатайства либо о полном или частичном отказе в его удовлетворении дознаватель, следователь, судья выносят постановление, а суд – определение, которое доводится до сведения лица, заявившего ходатайство. Решение по ходатайству может быть обжаловано в порядке, установленном главой 16 УПК РФ.

Прокурор, следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе.

Доказательство, признанное недопустимым, не подлежит включению в обвинительное заключение или обвинительный акт (п. 3 ст. 88 УПК РФ).

Суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном статьями 234 и 235 УПК РФ.

Оценка доказательств в соответствии с так называемой “асимметрией” правил оценки их допустимости означает, что доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального закона, должны признаваться допустимыми, если об этом ходатайствует сторона защиты.

Доказательства, оправдывающие лицо, обвиняемое в совершении преступления, либо смягчающие его ответственность или наказание, хотя и полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона, по ходатайству стороны защиты могут и должны использоваться судом для обоснования выводов и принимаемых решений. Это помимо того, что в силу принципа презумпции невиновности и без того все сомнения толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 ст. 14 УПК).

Относимость и допустимость: Видео

Брянская Е.В. 4.3. Недопустимые доказательства с позиции судебной практики

К оглавлению

Глава 4 ЮРИДИЧЕСКАЯ СИЛА ОТДЕЛЬНЫХ ИСТОЧНИКОВ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В СУДЕ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ. ПРОБЛЕМАТИКА НЕДОПУСТИМОСТИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

4.3. Недопустимые доказательства с позиции судебной практики

Принимать решение по вопросу о допустимости доказательств именно в процессе предварительного слушания, а не после его проведения рекомендовали П. А. Лупинская [1] , Н. В. Радут­ная [2] .

• Недопустимыми доказательствами признают те письменные объяснения, протоколы следственных действий, заключения эксперта, специалиста, протоколы допросов, которые получены с одновременным нарушением права на защиту [3] .
• Признание доказательств недопустимыми влечет процессуальные последствия при рассмотрении уголовного дела в суде.
• По результатам рассмотрения вопроса о допустимости доказательств судья вправе принять следующие решения: о признании доказательств недопустимыми полностью, о признании доказательств недопустимыми в определенной части, об отклонении ходатайства об исключении доказательства и признании соответствующего доказательства допустимым; об отложении рассмотрения вопроса о допустимости доказательств до стадии судебного разбирательства.

Признание доказательств недопустимыми не означает их изъятие из уголовного дела или тем более их уничтожение.

Доказательства, признанные недопустимыми, сохраняются в деле «на тот случай, если возникает сомнение в правильности вывода об их недопустимости», поскольку в таком случае возникает необходимость в проведении соответствующей проверки [4] .

Более того, исторические тенденции уголовного судопроизводства таковы, что не любые нарушения должны влечь указанные в законе последствия (отмену приговора), а лишь существенные, т. е. такие, которые повлияли или могли повлиять на достоверность полученного результата и при этом обладают качеством невосполнимости [5] .

Вынесенное решение судьи о признании доказательства недопустимым не является окончательным и в ходе судебного заседания стороны могут ходатайствовать об исследовании исключенного ранее доказательства.

В судебной практике доказательство может быть признано недопустимым в определенной части. Например, может быть признана недопустимой та часть заключения эксперта, которая касается исследования тех предметов, которые были обнаружены и изъяты с нарушением закона.

Судебная практика пошла по пути, предложенному П. А. Лу­пинской, до сих пор актуальны идеи «чая и чернила» (ложка чернил портит стакан чая) и «разбитого зеркала» (если зеркало разбилось, посмотрим, что отражается в его кусочке) – судьи предпочитают первую идею.

И в этой связи немаловажны слова С. А.

 Пашина: «… необходимо проследить всю цепочку употребления таких материалов и упоминаний о них в деле и четко указывать, какие абзацы или строки документов в связи с принятым им постановлением не подлежат произнесению при оглашении» [6] .

Допускаются различные нарушения требований УПК РФ, например: отсутствие подписи одного или двух понятых при производстве следственных действий, производство последних с участием одного понятого, неподписание следователем протокола следственного действия, предъявление для опознания только одной фотографии, проведение опознания при наличии менее трех предметов или разнородных предметов, отсутствие в материалах уголовного дела звукозаписи допроса, производство следственных действий по окончании срока предварительного следствия без продления его в предусмотренном законом порядке, отсутствие указания на дату производства следственных действий в протоколах последних, в протоколе допроса отсутствие указания на время окончания допроса и др. Последствия выявления этих нарушений будут различны: в одних случаях отмена приговора, в других – частное определение.

Вопрос недопустимости доказательств рассматривают с трех позиций.

Во-первых, если сведения получены с нарушением предусмотренной законом формы, они независимо от характера процессуальных нарушений не будут иметь значения доказательств, поскольку форма их выявления и обнаружения лишает эти сведения их достоверности.

Во-вторых, никакие нарушения не дают основания оставить без оценки по существу то или иное из рассмотренных доказательств, исключить его за недопустимостью. В-третьих, нарушение процессуальной формы собирания доказательств не всегда влечет автоматически исключение этих доказательств из сферы доказывания.

С позиции аргументирующей силы доказательств целесообразно учитывать следующие рекомендации. Необходимо четко разграничивать факты нарушения закона при получении доказательств и при составлении процессуальных документов. О нарушении при сборе и закреплении доказательств можно делать выводы только тогда, когда будет установлено явное несоблюдение норм УПК РФ.

 Факты нарушения УПК РФ не стоит отождествлять даже с обоснованными сомнениями в законности получения доказательств. Думается, стоит согласиться с авторами, которые полагают, что при наличии сомнений не рекомендуется поспешно исключать доказательства из дальнейшего рассмотрения уголовного дела.

Напротив, в процессе судебного разбирательства по существу необходимо тщательно исследовать обстоятельства, при которых были собраны материалы, и лишь затем определять юридическую силу доказательств. Следующее, на что нужно обратить внимание: для сторон обвинения и защиты в равной мере действуют требования по допустимости доказательств и их оценке.

Смешивать сомнения в доказанности вины, толкуемые в пользу защиты, и факты нарушений закона нельзя [7] .

УПК РФ закрепляет нормы о свидетельском иммунитете.

Статья 56 УПК РФ регламентирует: не подлежат допросу в качестве свидетелей: судья, присяжный заседатель – об обстоятельствах уголовного дела, которые стали им известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу; адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого – об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием; адвокат – об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи; священнослужитель – об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди; член Совета Федерации, депутат Государственной Думы без их согласия – об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с осуществлением ими своих полномочий.

Возникает вопрос: а могут ли допрашиваться в качестве свидетелей следователи, судьи, прокуроры?

Недопустимы показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предложении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности (п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ). Запрет на показания по слуху относится только к тем сведениям, источник которых не может быть определенно указан свидетелем.

Если же свидетель ссылается на конкретное лицо, от которого он услышал относящиеся к делу сведения, его показания допустимы. Данная норма, на взгляд А. В. Смирнова, К. Б. Калиновского, исключает догадки, предложения и слухи лишь из предмета показаний свидетеля как доказательства, но не из предмета его допроса.

Сообщаемые свидетелем предложения и слухи, не будут доказательством, тем не менее могут играть роль ценной ориентирующей информации, позволяющее определить направление расследования или судебного следствия. Так, например, из материалов уголовного дела в отношении Ч., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 111 ч.

 1 УК РФ, следует, что в ходе ссоры Ч. умышленно, с целью причинения телесных повреждений подсудимый Ч. нанёс удар стеклянной бутылкой по голове потерпевшему Х., упавшего без сознания потерпевшего Х. подсудимый Ч.

стал избивать, нанося удары ногами в область живота, а затем кочергой и деревянной скамейкой, нанёс потерпевшему несколько ударов в область грудной клетки. В ходе судебного следствия потерпевший показал, что подсудимый Ч. избивал его, лежащего в бессознательном состоянии, кочергой и скамейкой.

Такой вывод потерпевший сделал, обнаружив рядом с собой погнутую кочергу и сломанную скамейку, при этом на спине и по бокам у него имелись характерные повреждения в виде полос. Кроме того, по данному делу свидетель Н.

пришёл после этого и тоже видел изогнутую кочергу и сломанную скамейку, его предположения в суде также сводились к тому, что подсудимый Ч. бил потерпевшего Х. данными предметами. Из показаний свидетеля Н. в суде также следует, что первоначально обвиняемый Ч. ударил потерпевшего Х. бутылкой по голове при этом отметил, что об этом факте ему рассказала сожительница обвиняемого – гражданка А. [8]

Как известно, процесс формирования свидетельских показаний состоит из трёх стадий: восприятие, запоминание и воспроизведение [9] . Восприятие – это соединение ощущений с мыслительной деятельностью.

Продуктивность восприятия зависит от многих объективных (освещённость, цветовые контрасты, погодные условия, различные механические помехи, рельеф местности и т. д.) и субъективных факторов.

Субъективные личностные качества воспринимающего обусловливают уровень понимания им происходящего, отношение к нему (например, темперамент субъекта, его интеллект, жизненный опыт, интересы, потребности, познания и т. п.).

Качественные стороны восприятия определяют эмоциональную окраску воспринимаемого (радость, удовлетворение, гнев, возмущение, страх и т. д.).

Последующее переформирование представления о воспринятом, которое может привести к добросовестному заблуждению, реализуется, когда событие, имевшее место в прошлом, становится предметом размышления о нём либо темой бесед с окружающими. При этом увиденное как снежный ком начинает «обрастать» всё новыми и новыми деталями, не имевшими место в действительности.

Возможен и другой вариант, когда по истечении времени некоторые факты и детали исчезают, стираются в памяти [10] . Например, по уголовному делу в отношении С. (признанного невменяемым), совершившего запрещенное уголовным законом деяние, предусмотренное ст. 30 ч. 3 ст. 105 ч. 1 УК РФ, было установлено, что С.

, будучи в состоянии опьянения, нанёс спящему на диване в комнате потерпевшему Т. удар топором по голове. Свидетель В. в своих показаниях суду утверждала, что проснувшись от душераздирающих криков, войдя в комнату, она увидела окровавленный топор в руке С. мужа и зятя потерпевшего Т.

, метавшегося по дивану с раной в голове, из которой, по её выражению, «хлещет» кровь и всё вокруг залито кровью. В своих показаниях свидетель В. утверждала, что муж нанёс несколько ударов топором по голове спящему зятю. Однако, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, объективно подтверждено нанесение одного удара топором по голове потерпевшего Т.

 Из этого следует, что свидетель В., находясь под впечатлением от увиденного, сделала вывод, что было нанесено несколько ударов топором по голове потерпевшего [11] .   

Доказательственный потенциал любого судебного дела образуют не только доказательства в строгом процессуальном смысле, но и обширные области скрытой информации, требующей своей актуализации и аналитической работы с уже собранными источниками. Такое понимание доказательственной информации, наряду со строго процессуальным пониманием доказательств, в наибольшей степени соответствует потребностям практики и задачам судопроизводства [12] .

Согласно основам законодательства РФ о нотариате, нотариусы среди совершаемых ими действий свидетельствуют верность копий документов и выписок из них; подлинность подписи на документах; верность перевода документов с одного языка на другой.

В случае заверения перевода, если нотариус не владеет соответствующими языками, перевод может быть сделан переводчиком, подлинность подписи которого свидетельствует нотариус.

При этом, свидетельствуя подлинность подписи, нотариус не удостоверяет фактов, изложенных в документе, а лишь удостоверяет, что подпись сделана определенным лицом.

Кроме того, на практике, нотариусы зачастую не оглашают вслух составленные ими документы и не разъясняют гражданам вытекающие из этих документов права или обязанности. Последнее более наглядно рассмотрим на примере.

По приговору Красноярского краевого суда от 12 апреля 2010 г. Ф. и другие осуждены за мошенничество, вымогательство, похищение людей, а С. и Р. – за превышение должностных полномочий.

Одновременно по данному делу суд вынес частное определение, которым обратил внимание президента нотариальной палаты Красноярского края на нарушения, допущенные нотариусом и помощником нотариуса при удостоверении доверенностей и совершении других нотариальных действий, связанных с отчуждением жилья потерпевших.

Частное определение было вынесено на основании выявления обстоятельств, способствовавших совершению преступления, нарушения прав и свобод граждан (согласно ч. 4 ст.

 29 УПК РФ), поскольку, как следует из материалов дела, потерпевшие суду показали, что тексты документов у нотариусов уже были изготовлены, нотариусы им ничего не разъясняли. Они подписывали документы, не зная их сути. Кроме того, потерпевшие показали, что при подписании документов у нотариуса они были в нетрезвом состоянии.

Потерпевший Л. также показал, что он был убежден, что подписывает документ на сдачу своего дома в аренду, а о продаже его узнал спустя длительное время. Также судом установлено, что по данному делу большинство доверенностей для целей отчуждения квартир и иные документы оформлялись нотариусом и его помощником под чужими именами [13] .

Таким образом, прежде чем приобщать к материалам дела в качестве иных документов документы, заверяемые нотариусом, необходимо подвергать их проверке на предмет подлинности изложенных в них фактических обстоятельств. В противном случае могут быть вполне обоснованными ходатайства о признании подобного рода доказательств недопустимыми.

Лупинская П. А. Проблемы допустимости доказательств при рассмотрении дел судом присяжных // Вестн. Сарат. гос. акад. права. 1996. № 3. С. 39.

Радутная Н. В. Порядок разрешения на предварительном следствии ходатайства о рассмотрении дела судом присяжных // Рассмотрение дел судом присяжных : науч.-практ. пособие для судей. Варшава, 1997. С. 99.

Григорьева Н. Исключение из разбирательства дела недопустимых доказательств // Рос. юстиция. 1995. № 11. С. 39.

Теория доказательств в советском уголовном процессе. 2-е изд. М., 1993. Гребенкин П. И. Допустимость доказательств в уголовном процессе : дис. … канд. юрид. наук. Пятигорск, 2002. С. 86.

Орлов Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М., 2000. С. 46–50; Кипнис Н. М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М., 1995. С. 76–77; Хмыров А. А. Проблемы теории доказывания. Краснодар, 1996. С. 13–14.

Пашин С. А. Указ. соч. С. 89.

Агибалова В. О. Процессуальные и иные документы как источники доказательств в уголовном судопроизводстве : дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2003. С. 63.

Уголовное дело № 1-456-14 // Архив Шелеховского городского суда.

Соловьёв А. Б. Процессуальные, психологические и тактические основы допроса на предварительном следствии. М., 2002. С. 76.

Защита по уголовному делу : пособие для адвокатов / под ред. Е. Ю. Львовой. М., 1998. С. 156.

Уголовное дело № 1-95-14 // Архив Шелеховского городского суда. 

Ниесов В. А., Зубенко С. В. Правовое и информационное обеспечение доказательственной деятельности в уголовном процессе // Рос. юстиция. 2009. № 5. С. 29.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 2 нояб. 2011 г. № 53-О11-57 // Бюл. Верхов. Суда РФ. 2012. № 4. С. 76.

 

Уголовное право, гражданское право

В теории и практике доказывания постоянно обсуждается вопрос о том, все ли нарушения закона, допущенные при проведении следственного действия, влекут одинаковые последствия в виде признания доказательств недопустимыми. УПК не уточняет, что значит «доказательства, полученные с нарушением закона».

В теории доказательств была сформулирована и многими воспринята концепция, которую можно обозначить как концепцию неравнозначности процессуальных нарушений. Это означает, что доказательства могут быть признаны недопустимыми лишь в случае значительных, существенных нарушений закона.

Относительно других нарушений предлагалось учитывать возможность устранения нарушения или нейтрализации его последствий [1].

УПК, однако, не делит нарушения уголовно-процессуальных норм на существенные и несущественные, не делает никаких исключений и оговорок: доказательства, полученные с нарушением требований закона, не имеют юридической силы (ч. 1 ст. 75). Однако было бы ошибкой сказать, что любое нарушение процессуальных правил при проведении следственных действий автоматически ведет или должно вести к исключению доказательства.

Например, применительно к процедуре обыска (ч. 7 ст. 182 УПК) закон говорит о том, что следователь принимает меры (обратим внимание: не обязан принять, а принимает) к тому, чтобы не были оглашены выявленные в ходе обыска обстоятельства частной жизни лица, личная и семейная тайна. В ч.

15 данной статьи указывается, что копия протокола вручается лицу, в помещении которого произведен обыск.

Может ли невыполнение следователем названных действий привести к недопустимости (ничтожности) протокола обыска и обнаруженных в ходе обыска предметов и документов? С абсолютной уверенностью можно предположить, что ни один суд такого решения никогда не примет.

В то же время, если следователь нарушит требование ст. 170 УПК об обязательном участии в обыске понятых, можно почти [2] не сомневаться, что полученные доказательства судом будут признаны не имеющими юридической силы.

Ответ на вопрос о последствиях нарушения требований закона при проведении следственных действий, на наш взгляд, следует искать как в характере, так и в степени категоричности нарушенных правил.

Процессуальная регламентация следственного действия включает множество предписаний, в том числе и не связанных прямо с процедурой обнаружения и извлечения сведений о подлежащих доказыванию обстоятельствах из их источника.

Так, если правила об участии понятых призваны гарантировать уверенность правоприменителя в том, что именно эти сведения действительно были получены при указанных в протоколе обстоятельствах, то правила об охране личной и семейной тайны, о вручении копии протокола обыска прямой связи с поиском, извлечением и закреплением информации не имеют. Однако требование оценки доказательств в их совокупности может придать больший вес последнему из описанных нарушений в случае, если, например, обыскиваемый заявляет о неучастии при обыске понятых, а в протоколе обыска имеется отметка об их участии и даже подписи понятых, но нет отметки о вручении обыскиваемому копии этого протокола, удостоверенной его подписью. Сомнения в достоверности протокола обыска в этом случае могут оказаться обоснованными, поскольку при описанных обстоятельствах не исключена его фальсификация.

Таким образом, допустимость доказательства не есть его имманентное свойство, изначально принадлежащее доказательству уже в момент его получения и закрепления в материалах дела. Вывод о допустимости есть сформулированный в процессуальном решении результат оценки имеющегося доказательства следователем или судом.

В соответствии с положениями ст. 17 УПК правила об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, сформулированы таким образом, чтобы обеспечить суду право на свободную и не предустановленную оценку доказательств, являющуюся важнейшей гарантией действительной состязательности.

Решение о недопустимости доказательств не имеет альтернативы лишь в случаях, указанных в п. 1 и 2 ч. 2 ст. 75 УПК. Безусловными основаниями для такого решения служат также нарушение категорических правовых запретов на совершение определенных действий. Суд, следователь, прокурор не вправе применять закон, противоречащий УПК (ст.

7), не вправе подвергать участников процесса насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (ст. 9), допрашивать перечисленных в ч. 2 ст. 56 УПК лиц и т.д. Доказательства, полученные с нарушением категорического правового запрета, недопустимы.

В остальных случаях суд решает вопрос об исключении доказательств с учетом всех обстоятельств дела.

Решение вопроса о возможности использования доказательств, полученных с отступлением от предусмотренных законом процедур, в ряде случаев требует учета той цели, которую преследует законодатель при помощи избранного им метода правового регулирования: гарантировать достоверность полученной информации или обеспечить права и свободы соответствующего участника процесса, оградив их от нарушений [3].

Так, правила об участии адвоката в производстве обыска в жилище лица, запрет на не вызываемые необходимостью повреждения имущества, рекомендации о принятии мер к неразглашению обстоятельств частной жизни, личной и семейной тайны лица, в помещении которого произведен обыск, призваны, в первую очередь, гарантировать права этого лица. Требование участия в обыске самого лица, в помещении которого производится обыск, или совершеннолетних членов его семьи, а также понятых направлено также на обеспечение возможности доказать впоследствии факт нахождения в помещении предметов, имеющих отношение к преступлению, т.е. обеспечить достоверность отраженных в протоколе обыска сведений. Нарушения всех перечисленных правил одинаково недопустимы и должны влечь определенные последствия. Однако нарушение первой группы правил не вызывает таких же очевидных сомнений в достоверности полученных доказательств, как нарушения правил второй группы. В то же время грубое нарушение прав обыскиваемого лица может исказить процессуальную сущность следственного действия и сделать использование его результатов невозможным. Например, в ходе обыска органом расследования совершено умышленное значительное повреждение имущества.

—

[1]   См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. — С. 239—242 ; Орлов, Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. — С. 47—50.

[2]  В практике рассматривается вопрос о том, что считать нарушением требования закона об обязательном участии понятых.

Например, является ли нарушением привлечение в качестве понятых лиц, уже допрошенных как свидетелей, или повторное использование в качестве понятых одних и тех же лиц.

Подобные нарушения получили широкое распространение, в том числе в значительной мере благодаря недостатку критичности к ним со стороны судей.

[3] На это справедливо обращено внимание Ю. К. Орловым, Г. М. Резником и др. См.: Орлов, Ю. К. Указ. соч. — С. 47 ; Резник, Г. М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств / Г. М. Резник. — М. : Юрид. лит., 1977. — С. 78—80.

Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе. Глава 5. Доказательства и их допустимость. § 3. Основания, порядок и последствия признания доказательства недопустимы.  — М.: Юрайт, 2010. С. 169-173

Недопустимые доказательства и их последствия

В правовой доктрине выделяют следующие свойства судебных доказательств:

• относимость;
• допустимость;
• достоверность;
• достаточность.

Первые 2 свойства из перечня закреплены в Гражданском процессуальном кодексе РФ (далее — ГПК РФ) и Арбитражном процессуальном кодексе РФ (далее — АПК РФ).

Свойство достоверности доказательств раскрывается только в АПК, в то же время ГПК называет все 4 свойства необходимыми при оценке доказательств.

Допустимость доказательств — свойство, которое требует доказывания некоторых обстоятельств только определенными законом доказательствами.

Соответственно, недопустимые доказательства — это доказательства, использование которых в процессе запрещено.

Рекомендуем к прочтению статью на сайте КонсультантПлюс «Соотношение допустимости доказательств с их относимостью и достоверностью». Если у вас еще нет доступа к системе КонсультантПлюс, вы можете оформить его бесплатно на 2 дня.

Положения закона о недопустимых доказательствах в процессуальном праве

По общему процессуальному правилу любые доказательства, полученные в результате нарушения закона, не имеют правовой силы и поэтому являются недопустимыми (ч. 2 ст. 55 ГПК и ч. 3 ст. 64 АПК).

Доказательства, полученные с нарушением процессуальной формы их сбора, а также не изученные должным образом в судебном заседании, являются недопустимыми доказательствами и не могут служить обоснованием судебного решения.

Нужно ли доказывать отрицательные факты Подробнее

Например, одним из принципов судебного изучения дела является непосредственность исследования доказательств (ст. 157 ГПК и 162 АПК). При собирании доказательств в порядке судебного поручения суд, вынося решение, может обосновать его такими доказательствами, если они были:

• собраны с соблюдением порядка выполнения этого поручения;
• оглашены на судебном заседании;
• предъявлены лицам, участвующим в деле, и их представителям;
• предъявлены экспертам и свидетелям (при необходимости);
• изучены в совокупности с иными доказательствами.

Любое нарушение правил в этом перечне делает собранные факты недопустимыми доказательствами.

Особенности допустимости письменных доказательств

ГПК и АПК установлен перечень средств доказывания:

• письменные доказательства;
• объяснения контрагентов и третьих лиц;
• свидетельские показания;
• вещественные доказательства;
• аудио- и видеозаписи;
• экспертные заключения;
• иные материалы и документы (только в АПК).

Отметим, что документы, полученные по электронной связи (в том числе посредством интернета, например, по электронной почте), по факсу, а также подписанные электронной подписью, допускаются в качестве письменных доказательств.

В отношении письменных доказательств судебная практика определила несколько правил допустимости:

• суд принимает иностранные документы только при наличии приложенного к ним нотариально заверенного перевода на русском языке (п. 28 постановления пленума ВАС РФ от 11.06.1999 № 8);

Вопрос 374. Оценка доказательств в уголовном судопроизводстве: принцип и правила. Допустимость доказательств. Основания и последствия признания доказательств недопустимыми. Процессуальный порядок заявления и разрешения ходатайств о признании доказательств недопустимыми. Асимметрия правил о допустимо

Вопрос 374. Оценка доказательств в уголовном судопроизводстве: принцип и правила. Допустимость доказательств. Основания и последствия признания доказательств недопустимыми. Процессуальный порядок заявления и разрешения ходатайств о признании доказательств недопустимыми. Асимметрия правил о допустимости доказательств.

• Правила оценки доказательств (ст. 88 УПК):
• Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела.
• В случаях, указанных в части второй статьи 75 УПК, суд, прокурор, следователь, дознаватель признает доказательство недопустимым.

Прокурор, следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе. Доказательство, признанное недопустимым, не подлежит включению в обвинительное заключение или обвинительный акт.

https://www.youtube.com/watch?v=HrQGBrNfW60

Суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном статьями 234 и 235 УПК.

Допустимость доказательств.

Требование допустимости выполняет несколько функций: охранительную (гарантирует права и свободы личности, вовлеченной в сферу уголовного судопроизводства), регулятивную (упорядочивает процесс получения сведений в соответствии с законом) и познавательно-удостоверительную (обеспечивает достоверность, т.е. адекватность скопированной доказательственной информации ее источнику в объективной действительности, а также ее последующую сохранность).

Основания и последствия признания доказательств недопустимыми.Доказательства, полученные с нарушением требований УПК, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 УПК.

1. К недопустимым доказательствам относятся (ст. 75 УПК):
2. 1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде;
3. 2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности;
4. 3) иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК.

Процессуальный порядок заявления и разрешения ходатайств о признании доказательств недопустимыми.

На стадии досудебного производства Прокурор, следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе.

Доказательство, признанное недопустимым, не подлежит включению в обвинительное заключение или обвинительный акт (ч. 3 ст. 88 УПК).

На стадии судебного производства суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе. Рассмотрение ходатайства об исключении доказательства производится на предварительном слушании (ч. 4 ст. 88 УПК).

Стороны вправе заявить ходатайство об исключении из перечня доказательств, предъявляемых в судебном разбирательстве, любого доказательства (ст. 235 УПК). В случае заявления ходатайства его копия передается другой стороне в день представления ходатайства в суд.

• Ходатайство об исключении доказательства должно содержать указания на:
• 1) доказательство, об исключении которого ходатайствует сторона;
• 2) основания для исключения доказательства, предусмотренные УПК, и обстоятельства, обосновывающие ходатайство.

В случае, если стороной заявлено ходатайство об исключении доказательства, судья выясняет у другой стороны, имеются ли у нее возражения против данного ходатайства. При отсутствии возражений судья удовлетворяет ходатайство и выносит постановление о назначении судебного заседания, если отсутствуют иные основания для проведения предварительного слушания (ч. 5 ст. 234 УПК).

В случае, если одна из сторон возражает против исключения доказательства, судья вправе огласить протоколы следственных действий и иные документы, имеющиеся в уголовном деле и (или) представленные сторонами (ч. 3 ст. 235 УПК).

Если суд принял решение об исключении доказательства, то данное доказательство теряет юридическую силу и не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения, а также исследоваться и использоваться в ходе судебного разбирательства.

Если уголовное дело рассматривается судом с участием присяжных заседателей, то стороны либо иные участники судебного заседания не вправе сообщать присяжным заседателям о существовании доказательства, исключенного по решению суда.

При рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым (ч. 7 ст. 235 УПК).

Асимметрия правил о допустимости доказательств. Концепция асимметрии правил допустимости трактует нарушения закона, допущенные в процессе доказывания на существенные и несущественные, восполнимые и невосполнимые.

При рассмотрении ходатайства об исключении доказательства, заявленного стороной защиты на том основании, что доказательство было получено с нарушением требований УПК, бремя опровержения доводов, представленных стороной защиты, лежит на стороне обвинения. В остальных случаях бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство.

Последствия признания доказательства недопустимым для других доказательств по делу

Признание доказательства недопустимым, как правило, влияет и на другие доказательства по уголовному делу.

Отсутствие последствий для других доказательств по уголовному делу от признания доказательства недопустимым возможно только в случае, когда недопустимое доказательство не связано с другими доказательствами по уголовному делу.

На практике такие случаи крайне редки. Чаще всего при признании доказательства недопустимым имеет место «эффект плодов отравленного дерева».

Концепция «плодов отравленного дерева» (fruit of poisonous tree doctrine) — это правило, заимствованное из англосаксонского доказательственного права.

Согласно этой концепции признание доказательства недопустимым влечет признание недопустимыми всех доказательств, полученных на его основе. Иначе говоря, доказательства, полученные (производные) от недопустимого доказательства, сами являются недопустимыми.

В российском уголовно-процессуальном законодательстве это правило не находит своего закрепления, однако часто применяется на практике[1]. Обоснование приговора доказательствами, признанными судом недопустимыми, служит основанием к отмене приговора.

Порядок признания доказательств недопустимыми.

На стадии предварительного расследования дознаватель, следователь по ходатайству стороны или собственной инициативе могут выносить постановления о признании доказательств недопустимыми.

Принятое решение не препятствует заявлению сторонами ходатайств о допустимости (либо недопустимости) этого же доказательства в дальнейшем, как на стадии предварительного расследования, так и в судебных стадиях (ст. 120 УПК).

На стадии подготовки к судебному заседанию наличие ходатайства стороны об исключении доказательства является одним из оснований проведения предварительного слушания (и. 1 ч. 2 ст. 229 УПК).

Рассматривая такое ходатайство в закрытом судебном заседании с участием сторон, судья вправе допросить свидетеля и приобщить к материалам дела документ, указанный в ходатайстве.

При этом в качестве свидетелей могут быть допрошены только лица, которым что-либо известно об обстоятельствах производства следственных действий или изъятия и приобщения к делу документов, допустимость которых оспаривается[2].

Закон устанавливает особые правила распределения бремени (обязанности) доказывания при рассмотрении ходатайства об исключении доказательства на предварительном слушании: если ходатайство заявлено стороной защиты на том основании, что доказательство было получено с нарушением требований закона, бремя опровержения доводов, представленных стороной защиты, лежит на прокуроре. В остальных случаях бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство (ч. 4 ст. 235 УПК).

Если стороной заявлено ходатайство об исключении доказательства, судья выясняет у другой стороны, имеются ли у нее возражения против данного ходатайства. При отсутствии возражений судья удовлетворяет ходатайство (ч. 5 ст. 234 УПК).

Если суд принял решение об исключении доказательства, то данное доказательство теряет юридическую силу и не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения, а также исследоваться и использоваться в ходе судебного разбирательства (ч. 5 ст. 235 УПК).

В постановлении об исключении доказательства указывается, какие материалы уголовного дела, обосновывающие исключение данного доказательства, не могут использоваться и оглашаться в судебном заседании и использоваться в процессе доказывания.

Это означает, что, например, если будет признано, что подлежит исключению из совокупности доказательств вещественное доказательство — пистолет, обнаруженный при обыске, поскольку были нарушены правила производства обыска, то не может быть оглашен в судебном заседании протокол обыска, в ходе которого пистолет был обнаружен.

Рассмотрение судьей ходатайства о допустимости доказательства, заявленного на стадии подготовки к судебному заседанию, не препятствует возвращению к этому вопросу в судебном разбирательстве (независимо от того, исключено ли доказательство как недопустимое, или, напротив, признано допустимым).

Как отметил КС РФ, «устранение дефектных с точки зрения процессуальной формы доказательств должно осуществляться прежде всего на стадии предварительного слушания, что не исключает возможность переноса решения вопроса об их допустимости на более поздний этап судопроизводства в тех случаях, когда несоответствие доказательства требованиям закона не является очевидным и требует проверки с помощью других доказательств»[3].

Особенно важно исключить из судебного следствия недопустимое доказательство при рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей с тем, чтобы оно не оказало воздействия на формирование убеждения присяжных в доказанности каких-либо обстоятельств[4].

Этим обусловлен ряд особенностей исследования доказательств, а также заявления и разрешения ходатайств об исключении недопустимых доказательств при рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей: если в ходе судебного разбирательства возникает вопрос о допустимости доказательств, то он рассматривается в отсутствие присяжных заседателей; стороны сообщают председательствующему о наличии у них ходатайств юридического характера, не раскрывая их содержания в присутствии присяжных заседателей[5]; стороны не вправе сообщать присяжным заседателям о наличии в деле доказательства, исключенного ранее по решению суда; председательствующий судья обязан принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами; если исследование недопустимых доказательств состоялось, то обсуждение вопроса о признании их не имеющими юридической силы производится в отсутствие присяжных заседателей с последующим разъяснением им существа принятого решения; при произнесении напутственного слова судья должен обратить внимание присяжных заседателей на то, что их выводы о виновности подсудимого не могут основываться на доказательствах, признанных недопустимыми; одним из оснований отмены приговора суда с участием присяжных заседателей является ошибочное исключение из разбирательства допустимых доказательств, поскольку такое нарушение ограничивает гарантированные законом права участников уголовного судопроизводства на предоставление доказательств и может повлиять на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них, а в дальнейшем на постановление законного и справедливого приговора[6].

Судебная практика создала прецеденты исключения недопустимых доказательств.

Например, были признаны недопустимыми доказательствами протокол изъятия и осмотра одежды потерпевшей, поскольку эти действия совершены не уполномоченным на эти действия лицом и совершены до возбуждения уголовного дела. Соответственно, недопустимым было признано и заключение эксперта о происхождении пятен на этой одежде[7].

Признан не имеющим доказательственной силы протокол допроса обвиняемого в случае его вынужденного отказа от защитника ввиду отсутствия средств на оплату адвоката или неявки адвоката.

Исключен из доказательств протокол осмотра места происшествия, в котором не участвовал защитник, так как ему не была предоставлена возможность встретиться с подзащитным, заключенным иод стражу, до начала следственного действия[8].

Не имеют доказательственной силы данные подсудимым на предварительном следствии показания, если он допрашивался в качестве свидетеля с предупреждением об уголовной ответственности по ст. 307—308 УК.

• Недопустимыми доказательствами являются протоколы следственных действий, проведенных с участием подозреваемого в период его незаконного нахождения под стражей в течение 24 суток (при том, что применение меры к подозреваемому возможно лишь в исключительных случаях и на срок не более 10 суток)[9].
• Недопустимо использовать в качестве доказательства оружие, если факт изъятия этого оружия не зафиксирован в протоколе осмотра, обыска или если осмотр, обыск проведен следователем, не включенным в следственную группу по расследованию данного дела.
• Доказательства по делу о нарушении правил дорожного движения (протокол осмотра места происшествия, схема ДТП), составленные с нарушением уголовно-процессуального закона, повлекли отмену приговора[10].
• Нс имеет доказательственной силы заключение эксперта, полученное с нарушением прав обвиняемого при назначении экспертизы[11].

Судом не было положено в основу обвинения заключение комплексной товароведческой судебной экспертизы ввиду отсутствия в нем содержания проведенных исследований представленного на экспертизу вещества, чем были нарушены требования п. 9 ч. 1 ст. 204 УПК[12].

Не имеет доказательственного значения аудиозапись судебного заседания, которую вел защитник на свой мобильный телефон. В соответствии с ч. 5 ст.

241 УПК лица, присутствующие в открытом судебном заседании, вправе вести аудиозапись и письменную запись. Однако законом не предусмотрено приобщение этих записей к материалам дела.

Доказательственное значение может иметь лишь запись, которая получена самим судом в результате применения технических средств (в соответствии со ст. 259 УПК)[13].

Суд обязан исследовать доводы участников судебного разбирательства о признании тех или иных доказательств не имеющими юридической силы, а при возникновении сомнений в допустимости или достоверности этих доказательств — отвергнуть их в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 49 и ч. 2 ст. 50 Конституции РФ[14].