28 января Европейский Суд вынес Постановление по делу «Лобарев и другие против России», объединяющее жалобы шестерых россиян на несправедливость обвинительных приговоров вследствие неявки в суд ряда свидетелей обвинения, чьи показания на стадии предварительного следствия были признаны судами допустимыми доказательствами.

В 2008–2014 гг. в нескольких российских судах состоялись шесть различных уголовных процессов в отношении заявителей. Пятеро подсудимых – Павел Лобарев, Станислав Шкарин, Роман Казаковский, Валерий Косов, Вадим Новгородов обвинялись в незаконном обороте наркотиков, а Дмитрий Думлер – в мошенничестве.

При рассмотрении дел были оглашены полученные в ходе предварительного следствия показания отдельных свидетелей обвинения, которые на тот момент были подозреваемыми или обвиняемыми по другим уголовным делам либо находились в розыске.

Хотя эти граждане не явились на судебные заседания и не допрашивались судами, их показания были признаны допустимыми доказательствами. При этом суды не придали большого значения показаниям отсутствующих свидетелей, рассмотрев последние в совокупности с другими доказательствами по делу и признав их последовательными.

В судебных процессах также были заслушаны показания свидетелей защиты в лице супругов, родственников и друзей обвиняемых.

Вина подсудимых подтверждалась различными доказательствами (в том числе вещдоками, заключениями судмедэкспертиз, протоколами следственных действий).

При этом в ряде уголовных дел фигурировал биллинг телефонных переговоров, в других – видеозапись контрольной закупки наркотиков или видеопротокол очной ставки одного из обвиняемых со свидетелем обвинения. В итоге подсудимые были приговорены к различным срокам лишения свободы.

Обжалование приговоров в вышестоящих инстанциях, в том числе и на предмет отсутствия достаточных усилий со стороны судов первой инстанции по розыску неявившихся свидетелей обвинения, чьи показания были оглашены в ходе судебных разбирательств, не увенчалось успехом.

В жалобах в Европейский Суд все шестеро заявителей указали на то, что национальные суды, огласив полученные в ходе предварительного следствия показания свидетелей обвинения без их явки, ограничили подсудимых в праве допросить таких свидетелей в суде, что нарушило ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В возражениях Правительство РФ ссылалось на то, что по таким обращениям сформирована устоявшаяся практика Европейского Суда и в этой связи не требуется никаких дополнительных документов и пояснений.

При этом государство-ответчик пояснило, что один из заявителей имел возможность допросить свидетеля обвинения в ходе проведенной очной ставки на стадии предварительного следствия.

По утверждению российской стороны, в ряде случаев национальные власти приложили все усилия по обеспечению явки на судебный процесс необходимых свидетелей обвинения, которые скрылись от правосудия.

В своих доводах на возражения российского правительства заявители утверждали, что показания отсутствующих в суде свидетелей обвинения были единственными доказательствами, подтверждающими их вину. По их мнению, государство-ответчик не в полной мере исчерпало свои возможности по обеспечению явки таких свидетелей в суд для дачи необходимых показаний.

Вынося решение, Европейский Суд напомнил, что ранее Большая палата ЕСПЧ в деле «Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства» перечислила необходимые для выявления факты, если свидетель обвинения не присутствовал на судебном процессе, а данные им на стадии предварительного следствия показания были приняты в качестве допустимых доказательств. Среди них:

• наличие веских оснований для неявки в суд такого свидетеля и признание ранее данных им показаний в качестве доказательств по делу;
• показания свидетелей были единственными или вескими доказательствами вины подсудимого и их оглашение серьезно вредило защите последнего;
• наличие уравновешивающих факторов (включая эффективные процессуальные гарантии) для компенсации недостатков судебного следствия из-за наличия непроверенных доказательств и обеспечения справедливого судебного разбирательства.

При этом степень уравновешивающих факторов зависит от веса доказательств неявившегося свидетеля. Чем важнее эти доказательства, тем солиднее должны быть противовесные факторы для того, чтобы судебное разбирательство в целом считалось справедливым.

В этой связи Страсбургский суд напомнил обязанность национальных судов по принятию ими разумных усилий для обеспечения явки свидетеля в суд путем поиска последнего посредством ОВД, включая полицию.

Он также пояснил, что в целях выполнения этой обязанности суды применяют широкий спектр мер по поиску таких свидетелей.

В частности, они направляют запросы родственникам и знакомым, обращаются в ЗАГС, органы уголовного розыска, тюрьмы или же за международной правовой помощью (например, в Интерпол).

Если же нужный свидетель находится в розыске, подчеркнул ЕСПЧ, то было бы излишне принуждать национальные суды принимать дополнительные меры вдобавок к уже осуществляемым попыткам правоохранительных органов найти скрывшееся от правосудия лицо.

«В таких случаях суд первой инстанции, прежде чем сделать вывод о наличии уважительной причины неявки свидетеля, должен убедиться в том, что, во-первых, свидетель уклоняется от правосудия и, во-вторых, что подсудимый уведомлен об этом таким образом, чтобы иметь возможность реагировать на принятые меры», – отмечено в постановлении. В рассматриваемом деле, указал Суд, национальные суды обосновали невозможность допросить свидетелей полученной информацией от правоохранительных органов (включая, прокуратуру и ФСБ) о том, что эти лица находятся в розыске.

ЕСПЧ также отметил, что заявители были проинформированы судами об отсутствии у них возможности допросить неявившихся свидетелей и ничто не говорило о невозможности отреагировать на такую информацию, однако трое из заявителей не обращались в национальные суды по вопросу о наличии у властей эффективных средств для допроса неявившихся лиц. Таким образом, Европейский Суд поддержал выводы национальных судов о наличии веских оснований для неявки свидетелей обвинения.

Страсбургский суд также пришел к выводу о том, что озвученные показания неявившихся свидетелей, полученные на стадии предварительного следствия, не являются ни единственными, ни решающими доказательствами по уголовным делам, хотя и имели значительный вес.

Относительно анализа уравновешивающих факторов ЕСПЧ указал на наличие у стороны защиты возможности оспаривать имевшиеся в деле доказательства по делу (в том числе допрашивать других свидетелей), излагать свои версии событий. «Российские суды рассмотрели представленные защитой версии событий, проверили и отклонили их на разумных основаниях.

Адвокаты заявителей смогли вызвать и эффективно допросить свидетелей защиты (супругов, родственников и друзей обвиняемых). Когда национальные суды отклоняли ходатайства о вызове отдельных свидетелей защиты, они должным образом обосновали свои отказы», – отметил Суд в своем постановлении. Таким образом, ЕСПЧ не выявил нарушений ст.

6 Конвенции в деле заявителей и отказался удовлетворять их жалобы.

В Европейском Суде интересы Павла Лобарева представлял адвокат АП Новосибирской области Петр Борисов, Вадима Новгородова – юрист Оксана Преображенская, Дмитрия Думлера – юрист Нижегородского отделения МРОО «Комитет против пыток» Ольга Садовская, Валерия Косова – адвокат АП г. Москвы Андрей Клыков, Романа Казаковского – адвокат АП Республики Чувашии Владимир Романов, Станислава Шкарина – адвокат АП г. Москвы Вадим Кузьмичев.

В комментарии «АГ» Оксана Преображенская отметила, что постановление заслуживает внимания из-за достаточного четкого разъяснения применения так называемого теста Аль-Хаваджа и Тахери в делах против России.

«Проблема по отсутствию допроса свидетелей обвинения в национальных судах достаточно распространена – так, в ЕСПЧ имеется около 200 жалоб по этому вопросу.

Как уточнил в принятом решении Страсбургский суд, если свидетель находится в розыске, то власти уже прилагают достаточные усилия по его поиску (в том числе, чтобы доставить такое лицо в суд), и нельзя требовать большего от национального суда.

С другой стороны, это не означает, что, объявив любого свидетеля в розыск, можно свободно использовать его показания и ограничить сторону защиты в личном допросе этого свидетеля», – отметила она.

По мнению юриста, ЕСПЧ детально изучил «ценность» показаний свидетелей по этой группе дел и то, в какой степени национальные суды опирались на показания этих свидетелей и были ли еще сопутствующие доказательства.

«Тем не менее я сожалею, что Суд не нашел нарушения в этих делах (например, в деле, которое представляла я, показания свидетеля являлись единственной базой для переквалификации преступления на более тяжкое)», – пояснила Оксана Преображенская.

Она добавила, что в ближайшее время защита рассмотрит возможность обжалования такого решения в Большую палату Европейского Суда.

Ольга Садовская также выразила разочарование решением ЕСПЧ, но отметила, что она, безусловно, уважает позицию Суда и считает ее окончательной.

«По делу моего заявителя я утверждала, что невозможность допросить одного из ключевых свидетелей обвинения в суде и лишь оглашение его показаний, данных на этапе следствия, нарушают права на справедливый суд, поскольку обвиняемый не имел возможности задать вопросы этому свидетелю.

Тем не менее Европейский Суд посчитал, что отсутствие данного свидетеля уравновешивается другими доказательствами вины заявителя. Позиция ЕСПЧ по таким делам включает в себя оценку всего процесса и возможностей суда получить доказательства вины подсудимого из других источников.

Он также оценивает и учитывает не только интересы обвиняемого, но и интересы общества и потерпевших, а также следит за тем, чтобы в угоду обвиняемому не были ущемлены и их права тоже, это во многом вопрос баланса», – пояснила она.

По словам юриста, в рассматриваемом деле ее смутило использование Судом решения по делу «Гафген против Германии», где он как раз особенно подчеркивал общественный интерес и интересы потерпевших.

«Это дело касалось пыток преступника, который похитил ребенка, с целью выяснить местонахождение мальчика.

В дальнейшем суд, рассматривавший дело по обвинению Гафгена, исключил из числа доказательств его сделанные под пытками заявления, но счел допустимыми доказательствами полученные впоследствии признания, что породило многочисленные дискуссии о соответствии этого решения духу Конвенции.

Однако практику ЕСПЧ формируют не только решения о признании нарушений, но и дела, где Суд подробным образом аргументирует их отсутствие, что является не менее значимым источником практики для юристов, работающих с этим органом», – резюмировала Ольга Садовская.

Получить комментарии представителей других заявителей оперативно не удалось.

Постановление европейского суда по правам человека от 24.07.2008

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции в части невозможности допроса свидетелей

92. Заявитель утверждал, ссылаясь на пункт 1 и подпункт «d» пункта 3 статьи 6 Конвенции, что он был лишен права на справедливое судебное разбирательство, поскольку не имел достаточной возможности допросить в судах страны свидетелей, показывающих против него, а именно И., являющегося потерпевшим по делу о грабеже, и T.

Статья 6 Конвенции в соответствующей части устанавливает:

«1. Каждый… при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое… разбирательство дела… судом…

…3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

…

d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него».

A. Доводы сторон

93. Власти Российской Федерации, ссылаясь в своих доводах на письменные заявления секретаря районного суда и народной заседательницы (см. § 16 настоящего Постановления), утверждали, что суды страны стремились защитить права обвиняемого.

Свидетели были надлежащим образом вызваны в судебное заседание. Однако И. не смог принять в нем участие по уважительной причине: он находился в другом государстве. Фрунзенский районный суд огласил показания И., данные на предварительном следствии.

Власти Российской Федерации также отметили, что ни заявитель, ни его адвокат не настаивали на обязательном присутствии И. в судебном заседании. В то же время заявитель имел возможность оспорить показания И. на очной ставке между ними 2 ноября 2000 г.

Он не задал никаких вопросов и не оспаривал показаний потерпевшего.

94. Заявитель поддержал свои требования.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

95. Европейский Суд считает, что жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

96.

С учетом того, что гарантии пункта 3 статьи 6 Конвенции являются специфическими аспектами права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное пунктом 1, целесообразно рассмотреть данные жалобы с точки зрения обоих положений, взятых в совокупности (см. Постановление Европейского Суда от 26 апреля 1991 г. по делу «Аш против Австрии» (Asch v. Austria), Series A, N 203, p. 10, § 25).

(a) Оглашение показаний И.

97. В настоящем деле потерпевший И. должен рассматриваться для целей подпункта «d» пункта 3 статьи 6 Конвенции в качестве «свидетеля» при автономном толковании этого термина (см.

упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Аш против Австрии», p.

10, § 25), поскольку его письменные показания, данные на предварительном следствии, были оглашены в судебном заседании и использованы в качестве доказательства против заявителя.

Оглашение показаний без указания причин неявки свидетеля: Постановление ЕСПЧ

Наименование дела на русском языке: Судьдин против России.

Наименование дела на английском языке: Suldin v. Russia.

• ФИО заявителя: Владимир Анатольевич Сульдин.
• Номер жалобы: 20077/04.
• Дата оглашения Постановления: 16 октября 2014 года.
• Выводы ЕСПЧ (единогласно):

• объявить жалобу в части, касающейся условий содержания в ИЗ-3/1 (Уфа) с 10 мая по 20 декабря 2002 года и с 07 февраля по 21 декабря 2003 года, а также пункта 1 и подпункта D пункта 3 статьи 6 Конвенции, приемлемой, а в остальной части — неприемлемой;
• признать нарушение статьи 3 Конвенции условиями содержания под стражей в СИЗО;
• признать нарушение пункта 1 и подпункта D пункта 3 статьи 6 Конвенции, поскольку судом не было названо веских причин, оправдывающих неявку свидетеля Н., показания которого, имеющие некоторое значение с точки зрения исхода судебного разбирательство по предъявленному заявителю уголовному обвинению, были оглашены в судебном заседании. Суд, рассматривавший уголовное дело, лишь указал, что причины неявки свидетеля были признаны самим судом исключающими возможность явиться в суд, без каких-либо дополнительных пояснений. В силу этого ЕСПЧ не стал рассматривать вопрос о том, были ли оглашенные показания этого свидетеля единственными или определяющими исход разбирательства по предъявленному заявителю уголовному обвинению: в отсутствие веских причин, оправдывающих неявку свидетеля, показания которого были оглашены судом и использованы для обоснования вывода о виновности заявителя в совершении преступления, нарушение может быть признано независимо от значения таких показаний;
• присудить справедливую компенсацию морального вреда в размере 9000 евро;
• отказать в удовлетворении требований о справедливой компенсации в оставшейся части.

Текст Постановления:

Состав ЕСПЧ, принявший Постановление: Палата (Пятая секция).

Вступление в силу: Если в течение трех месяцев со дня оглашения Постановления ни заявитель (никто из заявителей), ни власти Российской Федерации не подадут обращения о передаче дела в Большую Палату ЕСПЧ, настоящее Постановление вступит в силу по истечении трех месяцев со дня его оглашения, то есть 16 января 2015 года.

Если хотя бы одна из сторон разбирательства подаст такое обращение и оно будет отклонено Коллегией Большой Палаты ЕСПЧ, то настоящее Постановление вступит в силу в день принятия решения Коллегии. В случае удовлетворения обращения дело будет передано в Большую Палату, а настоящее Постановление никогда не вступил в силу.

Окончательным решением по делу станет решение Большой Палаты ЕСПЧ (статьи 42-44 Конвенции).

 Если по истечении трех месяцев со дня оглашения Постановления Палаты на титульном листе его текста отсутствует выполненное шрифтом красного цвета слово «FINAL» (на французском — «DÉFINITIF»), обозначающее, что Постановление является окончательным, за которым следовала бы дата вступления его в силу, то это косвенно указывает на то, что властями государства-ответчика или заявителем (любым из них, если их несколько) подано обращение о передаче дела в Большую Палату. Прямо на подачу такого обращения указывает надпись: «Request for referral to the Grand Chamber pending» (на французском — «Demande de renvoi devant la Grande Chambre en cours»), т.е. «Обращение о передаче дела на рассмотрение в Большую Палату ожидает рассмотрения», также размещаемая на титульном листе Постановления ЕСПЧ. Если в удовлетворении обращения (обращений) будет отказано, эта надпись сменится на надпись «FINAL»/«DÉFINITIF». Если его (их) удовлетворят, то на надпись «Referral to the Grand Chamber» (на французском — «Renvoi devant la Grande Chambre»), означающую, что дело передано на рассмотрение в Большую Палату ЕСПЧ. Все указанные надписи могут размещаться с некоторой задержкой.

Значимость Постановления: низкая, Постановление не вносит вклада в развитие практики ЕСПЧ, ограничивается применением существующей практики.

Блокировка сайтов и анонимные свидетели: практика ЕСПЧ за 2020 год — новости Право.ру

Иллюстрация: Право.ru/Петр Козлов В уходящем году компенсаций в Страсбурге удалось добиться оппозиционерам и ЛГБТ-активистам. Но такими «российскими» делами в ЕСПЧ уже никого не удивишь. Мы же сделали подборку свежих позиций суда: если и засекречивать свидетелей, то только мотивированно, а злоупотреблять отказами в допросах экспертов вообще не стоит. Впрочем, далеко не во всех случаях ЕСПЧ вставал на сторону заявителей. Так, он не увидел проблем в российском механизме назначения альтернативной службы и не признал нарушением религиозный обряд в школе.

В январе 2020 года в России вступил в силу закон, который позволяет заключенным получить компенсацию за плохие условия содержания в СИЗО или колониях. В апреле ЕСПЧ принял постановление по делу «Шмелев и другие против России», в котором оценил эффективность этого средства защиты.

Суд признал неприемлемыми обращения шести россиян, которые жаловались на плохие условия заключения, в том числе на тесные камеры. ЕСПЧ указал, что заявители не исчерпали все способы защиты. 

Он посчитал, что новый закон о компенсациях предусматривает адекватный и эффективный порядок возмещения вреда, предоставляя заявителям разумные шансы на успех. Поэтому независимо от того, когда была подана жалоба, – до вступления в силу закона или после – заявители, прежде чем обращаться в ЕСПЧ, должны воспользоваться этим механизмом, подчеркнул суд.

Тем россиянам, чьи жалобы уже находились в Страсбурге, – а их на март 2020-го было более 1450 – ЕСПЧ дал несколько месяцев для обращения в российский суд. Они должны были сделать это до 27 июня, в противном случае ЕСПЧ пообещал признать их жалобы тоже неприемлемыми.  

«Это решение – большой и очередной едва ли обоснованный аванс, выданный российской судебной системе», – отмечает глава международной практики «Агоры» Кирилл Коротеев. По его словам, практика первых месяцев существования ст. 227.

1 КАС (особенности подачи и рассмотрения требований о компенсации за нарушение условий содержания) показывает, что присуждения по ней редки и не все они соизмеримы с компенсациями Страсбургского суда.

«Зато из списка дел ЕСПЧ исключены сотни жалоб и еще сотни не будут поданы», – добавляет Коротеев.

В уходящем году ЕСПЧ вынес сразу несколько постановлений, касающихся участия экспертов в уголовном процессе. Одно из них суд принял по делу «Ходорковский и Лебедев против России (№ 2)».

В 2010-м совладельца и главу нефтяной компании «ЮКОС» Михаила Ходорковского, а также его делового партнера Платона Лебедева приговорили к 14 годам колонии по делу о хищении акций «дочек» «Восточной нефтяной компании» и нефти «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» (второе дело ЮКОСа)

Процесс ЕСПЧ не нашел «политики» во втором деле ЮКОСа

ЕСПЧ признал, что в рамках этого процесса Россия нарушила ст. 6 (право на справедливое разбирательство) Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Во-первых, во время слушаний заявители не могли конфиденциально поговорить со своими адвокатами.

Во-вторых, российский суд отказался допрашивать экспертов обвинения по имеющимся в деле экспертным заключениям. Он также не стал слушать большинство свидетелей со стороны защиты, часть из которых были специалистами в области права, экономики и финансов.

ЕСПЧ не стал присуждать компенсации заявителям, посчитав, что само признание нарушений будет достаточным возмещением морального вреда.

Процесс ЕСПЧ вынес решение по делу о госизмене начала 2000-х

Похожие нарушения Страсбургский суд усмотрел и в деле «Данилов против России». В 2004-м ученого-физика Валентина Данилова приговорили к 13 годам за передачу научных данных Китаю.

При этом российский суд отказал защите в допросе десяти экспертов обвинения и не стал заслушивать специалистов, заявляющих о невиновности ученого.

Кроме того, четверо присяжных второго состава не были независимы от ФСБ, поскольку имели допуск к гостайне, указал ЕСПЧ и присудил Данилову € 21 100 компенсации.

Эксперты, конечно, должны допрашиваться, а стороны – на равных представлять экспертные доказательства, приветствует решение Коротеев. «Отказ в допросе экспертов или в возможности представить альтернативное заключение – не ошибка, а системный отказ судей от судейской функции, смещение ее на экспертов, заключение которых копируется в приговор», – комментирует он.

Сокрытие личности свидетелей должно быть мотивировано. К такому выводу пришел ЕСПЧ в деле «Васильев и другие против России». В 2007 году троих заявителей осудили за участие в запрещенной в РФ организации «Хизб ут-Тахрир» и распространении ее идеологии. Их признали виновными по ч.2. ст. 282 УК (возбуждение ненависти или вражды) и ч.2 ст. 282.2 УК (участие в запрещенной организации).

В ходе судебного разбирательства суд допросил ряд свидетелей, из которых ключевыми были два анонимных. Именно они заявляли, что подсудимые распространяли литературу «Хизб ут-Тахрир». Учитывая предъявленное обвинение, показания этих свидетелей имели принципиальное значение для дела, отметили в Страсбурге.

При этом российский суд не оценил, были ли у этих участников процесса реальные основания опасаться за свою жизнь, указал ЕСПЧ.

Он обратил внимание, что заявителей не обвиняли в насильственных преступлениях и никто из других свидетелей не беспокоился о своей безопасности.

Европейский суд признал нарушение права на справедливое судебное разбирательство и обязал Россию компенсировать заявителям судебные расходы.

«Практика засекречивания свидетелей в последние годы постоянно расширяется», – говорит Коротеев. По его словам, постановление по делу «Васильев и другие против России» должно помочь адвокатам мотивировать жалобы о злоупотреблении анонимностью.

В марте Европейский суд вынес первое решение по делу об альтернативной службе в России и первое в своей практике по жалобе пацифиста (дело «Дягилев против России»).

В 2014 году призывник Максим Дягилев обратился в военкомат с просьбой заменить ему военную службу на альтернативную.

Но комиссия ему отказала, посчитав, что молодой человек не доказал своих пацифистских убеждений, на которые ссылался в заявлении. Российские суды признали отказ законным.

Процесс Пацифист пожаловался в КС на закон об альтернативной службе

Тогда Дягилев пожаловался в ЕСПЧ на нарушение ст. 9 (право на свободу мысли, совести и религии) Конвенции. Он настаивал, что в России нет независимого механизма для рассмотрения заявлений о замене обязательной военной службы. В жалобе говорилось, что комиссия состоит из чиновников, которые заинтересованы в призыве на военную службу, а все решения фактически принимаются главами военкоматов.

Страсбургский суд отклонил жалобу, посчитав, что процесс назначения альтернативной службы в РФ имеет «достаточные процессуальные гарантии для справедливой процедуры». ЕСПЧ, в частности, отметил, что решения о замене военной службы на альтернативную принимаются в присутствии призывника, что позволяет ему доказывать убеждения «без каких-либо ограничений».

28 июня ЕСПЧ вынес сразу четыре решения по шести сайтам, которые подверглись блокировкам в России («Энгельс против России», «Булгаков против России», «Владимир Харитонов против России» и «ООО “Флавус” и другие против России»).

Фактические обстоятельства в каждом деле отличаются, но во всех ЕСПЧ увидел схожие нарушения Конвенции. В каждом из четырех случаев суд признал, что Россия нарушила ст. 10 (право на свободу выражения мнения) и в совокупности с ней ст.

13 (право на эффективное средство правовой защиты).

В Страсбурге напомнили, что блокировка сайта – это крайняя мера, сравнимая с запретом газеты или телеканала. При этом норма, которая в России позволяет ограничить доступ к ресурсу на основании судебного решения (п. 2 ч. 5 ст. 15.1 Закона об информации), является размытой.

В ней нет перечня возможных оснований для блокировки, указал ЕСПЧ. Суд также установил, что российское законодательство не содержит гарантий от чрезмерных и произвольных последствий блокировок.

Он присудил каждому из заявителей компенсацию морального вреда в € 10 000 и указал на наличие оснований для пересмотра российскими судами ранее вынесенных решений.

«Эти постановления признают в корне неправильной политику российских властей последних лет в отношении интернет-блокировки по инициативе государственных органов без серьезной судебной проверки», – комментирует Коротеев. По его словам, вывод суда неудивителен, поскольку уже много лет он придерживается аналогичной позиции в отношении блокировок в Турции.

В 2014 году москвичку лишили родительских прав в отношении троих ее детей. В своем решении суд указал, что заявительница долгое время употребляла наркотики, не работала, не ухаживала за детьми и не поддерживала их финансово. Старшего сына отдали на воспитание отцу. Двое младших детей оказались в детдоме, позднее их забрали в приемную семью.

Мать не смогла отстоять свои родительские права в российских судах и подала жалобу в ЕСПЧ. Решение по ней Страсбургский суд вынес в феврале 2020-го (дело «Ю.И. против России»).

Он признал, что РФ нарушила ст. 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Конвенции.

Те причины, на которые ссылались российские суды, были недостаточными, чтобы оправдать лишение заявительницы родительских прав, решил ЕСПЧ.

Итоги года ЕСПЧ: интересные споры 2019 года

Женщина была согласна на реабилитацию, более того, уже несколько раз ее проходила по собственной инициативе. Она заботилась о своих детях, которые были к ней привязаны.

Но на все эти обстоятельства российские суды не обратили внимания, указали в Страсбурге.

«Таким образом, несмотря на свободу действий национальных властей, вмешательство в семейную жизнь заявителя было несоразмерно преследуемой законной цели», – постановил ЕСПЧ и присудил заявительнице € 20 000.

В декабре Головинский районный суд Москвы отказался отменять свое решение о лишении женщины родительских прав. Как писала «Медиазона», судья Наталья Булычева сочла выявленные Европейским судом нарушения «не столь значимыми», отметив, что «доводы, приведенные в решении ЕСПЧ, направлены на критику национального законодательства».

«Лишение прав подразумевает разрыв связи между родителями и детьми», – комментирует юрист правозащитного центра «Мемориал» Марина Агальцова. Принятие такого решения из-за наркомании родителя и отсутствия у него работы – это «сильный перегиб», добавляет эксперт.

Важные показания

13 сентября 2021 г. 12:14

«Российская газета»: Судьям запретили отклонять вызов ключевых свидетелей защиты

Верховный Суд России в специальном обзоре судебной практики напомнил судьям позицию ЕСПЧ о том, каких свидетелей защиты считать ключевыми. Советник Федеральной палаты адвокатов РФ Евгений Рубинштейн отметил, что случаи отказов судов в удовлетворении ходатайств о вызове свидетелей, которые могут повлиять на исход дела, имеют значительный процент.

На практике суды нередко отвечают отказом на ходатайства защиты допросить того или иного свидетеля, например, понятого: мол, смысла тратить время нет, ничего существенного человек все равно не скажет.

Иногда в суде просто зачитывают показания того или иного свидетеля, данные им на следствии. Что делать, если защита хочет не просто заслушать, но посмотреть в глаза человеку и задать непростые вопросы? «Сторона защиты достаточно часто заявляет ходатайства о допросе свидетелей», – замечает советник Федеральной палаты адвокатов РФ Евгений Рубинштейн.

При этом он обращает внимание, что закон предусматривает три способа введения свидетелей в уголовное судопроизводство: 1) включение таких людей в список свидетелей со стороны защиты (в этом случае на суд возлагается обязанность принять меры к их вызову); 2) можно привести свидетелей непосредственно в суд (тогда судья не вправе отказаться их выслушать); 3) заявление защиты ходатайства суду о допросе свидетеля (допустим, в деле есть протокол допроса курьера, который проезжал мимо и все видел. И защита говорит: просим пригласить этого человека в суд, чтобы он повторил все, что сказал следователю).

В подобных случаях и возникают споры, есть ли смысл вызывать свидетеля. По словам Евгения Рубинштейна, нет ясной и понятной статистики, как часто адвокатам отказывают при ходатайстве о вызове свидетеля.

«Наверняка каждый из адвокатов может привести свое собственное мнение о частоте отказов в вызове свидетелей, – говорит советник ФПА РФ. – Но если брать во внимание свидетелей, которые могут повлиять на исход дела, то, к сожалению, следует констатировать, что случаи отказов судов в удовлетворении соответствующих ходатайств имеют значительный процент».

Теперь ВС РФ детально разъяснил международные нормы, на которые должны ориентироваться наши судьи. «Когда показания свидетеля защиты способны обоснованно установить алиби обвиняемого, такой свидетель считается значимым prima facie».

Отказывать в вызове без веских причин запрещено.

«Если сторона защиты требует допроса свидетеля, который может подкрепить позицию стороны защиты или показания которого могут даже привести к оправданию, то внутригосударственные органы власти должны привести соответствующие причины для отклонения такого ходатайства», – считает ЕСПЧ. То есть суд должен убедительно обосновать, по какой причине отказывается вызывать свидетеля, которого требует заслушать на процессе сторона защиты.

Источник – «Российская газета».

Жалоба в Европейский Суд по правам человека: мифы и реальность

О жалобах в Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ)  есть два противоположных мнения.

Первое: в ЕСПЧ можно жаловаться на что угодно, как угодно и когда угодно, а после положительного исхода в Страсбурге российский суд обязан отменить своё решение и пересмотреть дело.

Второе: Европейский Суд неэффективен, он долго рассматривает дела, Россия его постановления не исполняет, жаловаться в ЕСПЧ не имеет смысла. Оба мнения ошибочны. Рассмотрим базовые вопросы, которые необходимо знать прежде, чем планировать подачу жалобы в ЕСПЧ.

1. Срок подачи жалобы в ЕСПЧ – 6 месяцев

Очень важно правильно его рассчитать: пропущенный срок не восстанавливается, а жалоба, поданная за его пределами, не рассматривается. Жалоба, поданная ранее необходимого срока, также не отвечает критерию приемлемости.

Жалобы на нарушения при рассмотрении судом уголовных дел по существу, а также на меры пресечения по уголовным делам должны быть поданы в течение 6 месяцев после рассмотрения апелляционной жалобы на приговор (для жалоб на меры пресечения – на постановление о продлении срока содержания под стражей или домашним арестом). Таким образом, если Вы работаете «под ЕСПЧ» – дело должно пройти либо через областной/краевой/республиканский суд (когда приговор выносил районный или городской суд), либо через районный/городской суд (когда приговор выносил мировой судья).

Жалобы на нарушения при рассмотрении гражданских дел должны быть поданы в течение 6 месяцев после прохождения обеих кассационных инстанций.

1. Дело «под Европейский Суд» необходимо готовить уже на национальном уровне

Нельзя просто так взять и подать жалобу в ЕСПЧ, если в российских судах вы молчали о нарушениях, говорили не о тех нарушениях или не так, как это следовало бы делать.

Например, рассчитывая подавать в Европейский Суд жалобу на такое нарушение как допрос свидетеля, засекреченного без достаточных оснований, необходимо сначала аргументировано ходатайствовать о рассекречивании личности свидетеля в суде первой инстанции, а при отрицательном результате – заявлять об этом нарушении в суде апелляционной инстанции.

Важно смотреть на защиту по уголовному делу или ведение гражданского дела стратегически: какие процессуальные поводы дают следователи и суды, как это можно использовать и чем «обставить» для повышения шансов на успех в ЕСПЧ. Разумеется, для этого вы должны знать и практику ЕСПЧ, и российское правоприменение, и особенности составления процессуальных документов для наиболее удачной фиксации нарушений.

1. На что можно жаловаться в Европейский Суд по правам человека

Жалоба в ЕСПЧ – это жалоба на нарушения, допущенные государством в лице сотрудников правоохранительных органов, судов и т.п. В ЕСПЧ не имеет смысла жаловаться, например, на мошенника, который вас обманул при купле-продаже квартиры.

Самые распространённые жалобы в Европейский Суд по правам человека, которые при правильной подготовке имеют хорошие шансы на положительный результат:

а) Жалобы на необоснованное продление сроков содержания под стражей и под домашним арестом. При формальном подходе российских судов к мерам пресечения и использовании в постановлениях типовых формулировок можно жаловаться практически на каждое второе-третье продление сроков содержания под стражей.

б) Жалобы на провокацию сбыта наркотиков.

Россия имеет системную проблему и с правовым регулированием проверочных закупок, и с их фактическим проведением без достаточных к тому оснований, с «подталкиванием» к совершению преступления.

Европейским Судом наработана хорошая практика по этим вопросам, которую необходимо использовать адвокатам и в российских судах при рассмотрении уголовных дел по ст.228.1 УК РФ, и при подготовке материалов для международного разбирательства.

в) Жалобы на пытки и/или неэффективное расследование заявлений о пытках. Европейским Судом выработано правило: если до прихода в полицию или учреждение ФСИН человек был здоров, а потом у него обнаружены телесные повреждения – это означает, что за эти телесные повреждения отвечает государство, пока не доказано иное.

Ключевое обстоятельство, которое должно быть установлено, – это наличие телесных повреждений. Поэтому если вас избили сотрудники полиции – при первой возможности пройдите медицинское освидетельствование (в бюро СМЭ, у медицинского работника СИЗО или ИВС и т.п.

) и сохраните контакты тех, кто видел вас до прихода в полицию без травм, с травмами в полиции или сразу после освобождения.

Факт пыток не всегда можно доказать по стандартам ЕСПЧ, но часто можно доказать неэффективность расследования российскими правоохранительными органами заявлений о пытках. Чтобы подготовить хорошую жалобу для Европейского Суда по этим основаниям лучше собрать больше материалов, свидетельствующих о том, что при проверке заявления допускалась волокита, бездействие, формализм и т.п.

г) Жалобы на содержание в клетках, стеклянных кабинах («аквариумах») при рассмотрении уголовного дела в суде, а также на условия этапирования и содержания в СИЗО и исправительных учреждениях ФСИН.

Здесь важно учитывать следующее: удовлетворение ЕСПЧ  жалобы осуждённого на содержание в клетке или «аквариуме» во время судебного разбирательства никак не влияет на приговор, здесь можно рассчитывать только на получение денежной компенсации.

Кроме того, при подаче осуждённым жалоб на условия содержания в колонии, где он до сих пор находится, нужно быть готовым к тому, что после этого на него, скорее всего, будет оказано давление сотрудниками ФСИН.

д) Жалобы на оглашение показаний неявившихся в суд свидетелей и допрос «засекреченных» свидетелей.

Если показания свидетеля являются ключевым доказательством по делу, сам он не явился в суд для допроса, судом не были предприняты все возможные меры для обеспечения его явки, а при этом обвиняемому раньше не предоставлялась возможность задать ему вопросы – это может послужить хорошим основанием для жалобы в ЕСПЧ.

Отдельное основание – допрос свидетелей обвинения, которых засекречивают без достаточных к тому оснований, а затем допрашивают в судах таким образом, чтобы уберечь их от «неудобных» вопросов стороны защиты о сотрудничестве с правоохранительными органами и т.п. Как правило, российские суды не проверяют должным образом основания для засекречивания свидетелей, чем создают предпосылки для последующего обжалования в Европейский Суд.

1. Жалоба в ЕСПЧ подаётся только на специальном формуляре

Европейский Суд давно прекратил практику приёма так называемых «предварительных» жалоб, которые сначала подавались в свободной форме, а затем на формуляре. Теперь все жалобы подаются только на формуляре, который должен быть правильно заполнен. Подача жалобы в свободной форме или с неправильно заполненным формуляром влечёт неприемлемость жалобы: она просто не будет рассматриваться.

Большинство жалоб отсеивается именно на этапе проверки правильности заполнения формуляра. Формуляр можно заполнять на русском языке.

1. Сроки рассмотрения дела в Европейском Суде по правам человека

Большинство дел против России являются типовыми, и Европейский Суд по ним наработал обширную практику. Тенденция последних лет по таким делам – либо заключение по инициативе государства своего рода «мирового соглашения» с выплатой компенсации (очень распространено по жалобам на меры пресечения), либо объединение однотипных жалоб в одно производство.

Поэтому вопреки расхожему мнению о четырёх–, семи–, десятилетнем сроке рассмотрении жалоб можно получить положительный результат гораздо раньше. Другое дело, если Ваша ситуация нестандартна и Европейский Суд либо не имеет практики по этому вопросу, либо имеет старую позицию, которая может быть пересмотрена с учётом изменившихся реалий.

Тогда жалоба будет рассматриваться сравнительно долго.

1. Исполнение Россией постановлений Европейского Суда по правам человека

• В постановлениях ЕСПЧ могут быть сформулированы выводы трёх типов:
• а) о присуждении компенсации;
• б) о пересмотре конкретного дела;
• в) о необходимости решить системную проблему в стране.

В постановлении по конкретному делу может быть сформулирован как один, так и несколько выводов. Россия в целом нормально исполняет постановления ЕСПЧ о выплате компенсаций и о пересмотре дела в отношении конкретного человека.

Например, после вынесения ЕСПЧ постановлений о провокации сбыта наркотиков российские суды пересматривают уголовные дела по новым обстоятельствам (в порядке главы 49 УПК РФ) и прекращают производство по ним либо направляют дела на новое рассмотрение.

Постановления, которые касаются исправления системных проблем, исполняются значительно хуже. Например, в постановлении по делу «Ананьев и другие против России» от 10.01.2012 года неоправданное и чрезмерное применение меры в виде содержания под стражей указано в качестве структурной проблемы России.

На сегодняшний день системное решение этой проблемы отсутствует, российские суды удовлетворяют 90% ходатайств о заключении под стражу, 98% – о продлении срока содержания под стражей.

В такой ситуации жалобы в ЕСПЧ на длительность содержания под стражей – способ, как минимум, получить компенсацию за действия властей, а, как максимум, добиться освобождения из-под стражи.