Посадят рядом с адвокатом. защитники поддержали идею убрать клетки из всех судов

Проект федерального закона о ликвидации судебных клеток был накануне внесен в Госдуму группой сенаторов.

Документом статья 9 Уголовно-процессуального кодекса РФ дополняется пунктом 3 следующего содержания: «Запрещается помещать подозреваемых, обвиняемых или подсудимых в защитные кабины в процессуальной зоне залов судебных заседаний, а также использовать иные конструкции, препятствующие общению указанных лиц с адвокатом». Подразумевается, что подследственный во время судебного заседания будет сидеть за столом рядом со своим адвокатом.

В адвокатской палате обращают внимание, что ни в одном европейском государстве за пределами бывшего СССР не помещают подсудимых в клетку или стеклянную кабину.

«В странах, которые принято считать цивилизованными, это воспринимается как варварство.

Европейский суд по правам человека признает такие действия нарушением запрета на применение пыток, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание», — отметили в Федеральной палате адвокатов.

Кроме того, отмечается в обращении, принятие этого закона будет позитивным фактором и с финансовой точки зрения.

ЕСПЧ регулярно признает нарушения в действиях российских властей и присуждает значительные денежные компенсации в пользу лиц, подвергшихся такому обращению. Эти суммы исчисляются сотнями тысяч евро ежегодно.

Немалых затрат требует и установка защитных кабин в залах судебных заседаний. Все эти расходы возмещаются за счет госбюджета.

«Важно отметить и морально-психологический аспект проблемы. Можно констатировать, что общество в целом уже негативно воспринимает тот факт, что подозреваемые, обвиняемые или подсудимые размещаются в «клетках», — говорится в пояснительной записке к законопроекту.

Вопрос о запрете ограждений подняла в июле нынешнего года спикер верхней палаты Валентина Матвиенко. Она заявила, что «негуманно» и «недостойно» держать в клетках людей «не обвиненных еще ни в чем».

Исключение, по ее словам, должно быть только для самых опасных преступников.

Ни в одном европейском государстве за пределами бывшего СССР не помещают подсудимых в клетку

— Изначально клетки появились в 90-х годах, когда в судах слушались дела жестоких банд и организованных преступных групп, — напоминает заслуженный юрист России Иван Соловьев. — Кроме того, ряд дерзких побегов прямо из залов судов обусловил применение таких средств защиты.

Со временем клетки ввиду их явной связи со средневековыми обычаями стали заменять на пластиковые ограждения. Ими сегодня оборудованы большинство залов судебных заседаний. Но такая ситуация, по словам эксперта, противоречит ряду международных соглашений в сфере защиты прав человека, которые подписаны и ратифицированы Россией.

«Поэтому исправлять ситуацию потихоньку надо», — заключил Соловьев.

— Абсолютно правильная инициатива — подзащитный должен находиться рядом со своим адвокатом в период судебного разбирательства, а не в клетке, — считает адвокат Алексей Добрынин, напоминая про презумпцию невиновности.

Источник: https://rg.ru/2018/11/15/v-palate-advokatov-podderzhali-ideiu-ubrat-kletki-iz-vseh-sudov.html

Адвокаты программы «Человек и Закон» – консультации юристов

Впервые в зале российского суда клетка появилась в 1992 году во время процесса над серийным убийцей Андреем Чикатило. В конце 2000-х ей на смену начали приходить «изолирующие светопрозрачные защитные кабины» — «аквариумы».

Несмотря на кажущуюся гумманость нововведения, оно вызывало протесты как подсудимых, так и адвокатов.

ЕСПЧ признал, что такие условия содержания являются унизительными для участников, и могут заставить стороннего наблюдателя поверить, будто судят чрезвычайно опасных преступников, что подрывает презумпцию невиновности.

«Демонтаж ограждающих конструкций в российский судах потребует усиления безопасности в учреждениях.

Будучи за решеткой, подсудимый не может контактировать со своим адвокатом и, соответственно, реализовывать свое права на получение квалифицированной юридической помощи.

Общество в целом уже негативно воспринимает тот факт, что подсудимые размещаются в клетках, будь то металлические или же стеклянные конструкции», — поясняет адвокат по уголовным делам Дмитрий Панфилов.

Во времена СССР подсудимый находился в специальном «загоне», многие помнят его по кадрам фильма «Берегись автомобиля». Сейчас обвиняемых предлагают садить рядом с адвокатом, а для исключения попытки побега, пристёгивать к стулу наручниками. Эта мера не кажется излишней, учитывая произошедшее нападение банды «ГТА» на конвоиров в мособлсуде прошлым летом.

«В России нужно применять европейскую практику: чтобы подсудимый сидел рядом со своим адвокатом за столом. Готовить конвоиров на работу в условиях без клеток не нужно — они прекрасно всему обучены.

Единственное, если клетки все же отменят, потребуется увеличить численный состав сопровождающих. Это повлечет за собой дополнительные расходы», — считает адвокат по уголовным делам Дмитрий Панфилов.

Клетка затрудняет общение подсудимого с защитником и изолирует его от других участников процесса, что ставит его в неравное положение. Это относится и к модульным кабинам, которые также выполняют изолирующую функцию. Законодательных норм, которые бы обязывали суд помещать подсудимых в клетки, нет.

«В США подсудимый сидит рядом с адвокатом и постоянно с ним общается – это обеспечивает лучшую реализацию его права на защиту. На Западе делается акцент не на изоляцию человека, а на усиление безопасности в зале суда.

В нашей стране, чтобы подсудимый мог задать вопрос своему защитнику, он должен об этом ходатайствовать. Более того, суд может запретить это делать.

Надо ставить всех в равные условия, ведь пока человеку не вынесли приговор, он является невиновным», — уверен адвокат по уголовным делам Дмитрий Панфилов

Правительство предложило адвокатам сесть в клетку вместе с доверителем для конфиденциального общения

23 сентября Правительство РФ представило отзыв на законопроект № 587542-7 о запрете помещения подозреваемых, обвиняемых и подсудимых в защитные кабины на время судебного заседания.

Госорган указал, что поддерживает концепцию нововведения, однако предложил допустить возможность применения помещения в защитную кабину в качестве меры процессуального принуждения.

Правительством также рекомендовано установить, что по заявлению адвокатов суд обязан допустить их в защитную кабину на период судебного разбирательства.

Инициатива по отмене клеток

Подозреваемых и обвиняемых запретят содержать в клетках и «аквариумах» в зале судаВ Думу внесен законопроект, направленный на гуманизацию отношения к фигурантам уголовных дел в ходе судебных заседаний

Напомним, что 14 ноября 2018 г.

несколько членов Совета Федерации, включая главу Комитета СФ по конституционному законодательству и государственному строительству Андрея Клишаса, внесли в Госдуму законопроект, направленный на изменение Уголовно-процессуального кодекса с целью гуманизации отношения к подсудимым, подозреваемым и обвиняемым в ходе судебных заседаний.

Сенаторы предложили дополнить ст. 9 УПК РФ указанием на запрет помещения подозреваемых, обвиняемых или подсудимых в защитные кабины в процессуальной зоне залов судебных заседаний, а также использовать иные конструкции, препятствующие общению указанных лиц с адвокатом.

Как ранее писала «АГ», под запрет подпадает использование как металлических клеток, так и прозрачных кабин.

Альтернативное предложение правительства

В своем отзыве на законопроект правительство прежде всего отметило, что законопроект подготовлен в связи с практикой Европейского Суда по правам человека, который придерживается позиции о том, что нахождение подсудимых на скамье, окруженной клеткой из металлических прутьев, нарушает ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод ввиду отсутствия данных, дававших веские основания для опасения по поводу создания угрозы порядку и безопасности в зале судебных заседаний.

Европейский Суд вновь признал недопустимым помещение обвиняемого в клетку в зале судаЕСПЧ присудил 7,5 тыс. евро привлекавшемуся к уголовной ответственности по «болотному делу» журналисту, который присутствовал на месте по заданию редакции

Однако, отмечено в отзыве, проект требует доработки. По мнению правительства, он устанавливает безусловный запрет на использование защитных кабин, но при этом ни в тексте законопроекта, ни в пояснительной записке не отражены условия обеспечения безопасности лиц, находящихся в залах судебных заседаний, и необходимые финансовые затраты на его реализацию.

Правительство указало, что, по сведениям МВД, после принятия законопроекта потребуется увеличить штатную численность полицейских на 30,5 тыс. человек. Ведомство сообщило, что на их содержание понадобится 21,5 млрд руб. в год.

Как указано в отзыве, реализация указанных мер затруднительна в силу дефицита личного состава ОВД и бюджетных сокращений.

С учетом этого правительство отметило необходимость доработать финансово-экономическое обоснование изменений и установить переходный период вступления закона в силу на срок не менее трех лет.

Госорган предложил альтернативный вариант новых норм УПК по данному вопросу. По его мнению, ч. 3 ст. 9 должна содержать запрет не на любое помещение подозреваемых, обвиняемых или подсудимых в защитные кабины в залах судебных заседаний, а лишь на необоснованное.

Правительство сформулировало ст. 116.1 УПК. В соответствии с ч.

1 указанной нормы предполагается, что по общему правилу подозреваемые, обвиняемые и подсудимые, в отношении которых была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, а также задержанные по подозрению в совершении преступления будут находиться «в отведенном стороне защиты месте под охраной конвоя». При этом Правительство РФ предлагает закрепить содержание указанных лиц во время судебного заседания в защитной кабине в качестве иной меры процессуального принуждения для чего предложило дополнить ч. 1 ст. 111 УПК.

В соответствии с предложенной редакцией ч. 2 ст. 116.1 УПК стороны вправе заявить мотивированное ходатайство перед судом о применении на период судебного разбирательства новой меры процессуального принуждения к содержащимся под стражей подозреваемым, обвиняемым и подсудимым, а также к задержанным по подозрению в совершении преступления.

Правительство предлагает исходить из того, что решение о помещении в защитную кабину будет приниматься судом при наличии оснований полагать, что неприменение этой меры создаст угрозу безопасности участников процесса или самого лица, а также если это может стать причиной нарушения порядка в зале заседания, применения подозреваемым, обвиняемым, подсудимым или задержанным насилия или же попытки совершения им побега.

При этом госорган предлагает закрепить в той же статье правило, согласно которому нахождение в защитной кабине должно обеспечивать соблюдение справедливости процесса с точки зрения надлежащих условий для участия в судебном заседании, реализации процессуальных прав, а также беспрепятственного конфиденциального общения подозреваемого, обвиняемого, подсудимого с защитниками. Правительством также рекомендовано установить, что по заявлению адвокатов суд обязан допустить их в защитную кабину на период судебного разбирательства.

Как указано в отзыве, дополнительно разработчикам необходимо отразить в финансово-экономическом обосновании затраты МВД России, Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации и ФССП России на реализацию проектируемых норм.

Адвокаты возмутились идеей помещения защитников в клетку

Статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин полагает, что Правительство РФ «пытается выхолостить действительно нужную и правильную инициативу». По его мнению, нет никакой необходимости держать человека в клетке, поскольку для обеспечения безопасности достаточно конвоя или приставов.

Константин Добрынин отметил, что этот вопрос может быть урегулирован ведомственными инструкциями. При этом соответствующее регулирование, по словам адвоката, должно основываться на том, что лицо, не признанное судом виновным, не может помещаться в клетку.

Статс-секретарь ФПА отметил, что предложенные правительством нормы приведут только к тому, что обвинение в каждом случае будет просить суд о помещении подозреваемого, обвиняемого, подсудимого или задержанного в защитную камеру, а суд будет эту просьбу удовлетворять.

«Самое нелепое в этих поправках – это то, что вместо того, чтобы вытащить невиновного человека из клетки, они пытаются посадить в клетку еще и адвоката. Мне кажется, это очень странное понимание идеи законопроекта, предложенного сенаторами», – заключил Константин Добрынин.

Законопроект о запрете клеток в судах вызвал вопросыРабочая группа по совершенствованию законодательства о судоустройстве и процессуального законодательства отложила принятие решения по проекту

Адвокат АП Владимирской области Максим Никонов также согласился с тем, что процент удовлетворяемости судами ходатайств обвинения и качество мотивировок судейских постановлений позволяют предположить, что суды будут часто удовлетворять ходатайства о помещении подсудимого в защитную кабину, обосновывая это общими фразами об обеспечении безопасности других участников процесса. По его мнению, примечательно и то, что помещение в защитную кабину фактически предлагается еще и в качестве меры реагирования на нарушение порядка в судебном заседании.

«Вместо кардинального решения проблемы с унижающим достоинство обращением, которым является содержание подсудимых в клетках, правительство предлагает запускать в клетку еще и защитников. Неясно, почему при столь “человечном” подходе авторы отзыва не предложили оборудовать рабочее место для адвоката и подзащитного сразу в клетке», – возмутился Максим Никонов.

Президент адвокатского бюро «Юстина» Виктор Буробин сообщил «АГ», что самое большое негодование вызывает помещение в клетку адвоката для лучшего обеспечения судебного процесса. «Адвоката в клетке просвещенный мир еще не видел», – подчеркнул Виктор Буробин.

«Когда в России в 1905 г. в период революционных событий в судах стали появляться клетки, то именно адвокаты смогли убрать их из суда. Многие из поверенных, считая такое положение позором для правосудия, входили в клетку вместе с обвиняемыми. Тогда царское правительство так и не решилось ввести их», – напомнил Виктор Буробин.

«Парадоксально, что сами клетки в залах наших судов появились в 2000-х гг. на основании ведомственных инструкций, без принятия какого-то закона, как временное явление в связи с возросшим уровнем преступности. Но все временное, как известно, становится самым постоянным», – добавил адвокат.

Как указал Виктор Буробин, правительство соглашается с концепцией законопроекта только по форме, фактически же оно считает наличие клеток в судах приемлемым и пытается придать проекту прямо противоположный смысл, узаконив клетки в рамках УПК.

По мнению адвоката, нахождение в защитной кабине по определению не может обеспечивать соблюдение справедливости процесса с точки зрения обеспечения надлежащих условий для участия в судебном заседании, реализации процессуальных прав и беспрепятственного конфиденциального общения подсудимого с адвокатами.

«Отзыв правительства на законопроект и его альтернативные предложения не могут быть поддержаны, поскольку, не имея ничего общего с предложенным законопроектом, возвращают наше общество к варварству», – подчеркнул Виктор Буробин.

По мнению доцента кафедры уголовно-процессуального права Университета им. О.Е.

Кутафина Артема Осипова, инициатива правительства направлена на поиск разумного баланса между интересами безопасности участников судебных разбирательств, с одной стороны, и законными интересами подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и задержанных, с другой. Последним, по его словам, должны быть гарантированы неприменение унижающего достоинство обращения и возможность конфиденциального общения с защитником.

«Предложения правительства будут гармонизированы с практикой ЕСПЧ лишь при условии введения абсолютного запрета помещения соответствующих лиц в защитные кабины с металлическими прутьями (клетки).

Применение иных типов защитных кабин в залах судебных заседаний в целом находится в пределах дискреции российской власти, при условии обеспечения технических и организационных возможностей для конфиденциального общения заключенного с защитником», – поясняет Артем Осипов.

«Хронические болезни» российской судебной практикиКомментарий к Обзору ВС об уголовно-процессуальных аспектах в постановлениях ЕСПЧ

Он отметил, что из практики ЕСПЧ и других международных инстанций не следует необходимость введения тотального запрета на применение защитных кабин. Более того, как указал Артем Осипов, полная отмена защитных кабин – преждевременная мера для России.

По его мнению, заслуживают поддержки предложения по введению в УПК РФ такой меры процессуального принуждения, как помещение в защитную кабину, которая бы применялась не автоматически, а лишь при наличии особых оснований и по итогам рассмотрения этого вопроса в состязательном судебном заседании.

При этом эксперт раскритиковал иные поправки. Так, он указал, что включение в перечень оснований для применения новой меры принуждения «угрозы нарушения порядка в зале судебного заседания» чрезмерно широко расширяет сферу судейского усмотрения и создает условия для произвольного и непропорционального применения защитных кабин на практике.

«Следовало бы также уточнить, что применение кабин в целях обеспечения безопасности самих обвиняемых возможно только по их ходатайству или с их согласия. Кроме того, предложения Правительства РФ отдельно не оговаривают (хоть и не исключают) возможности отмены данной меры принуждения по ходатайству заинтересованных лиц до окончания судебного разбирательства», – отметил Артем Осипов.

Эксперт также отметил, что внесение вопроса о применении защитных кабин в число разрешаемых судом при подготовке дела к заседанию предполагает изменение ч. 2 ст. 228 УК РФ, направленное на то, чтобы этот вопрос рассматривался одновременно с вопросом об основной мере пресечения в отдельном судебном заседании или в рамках предварительного слушания по делу.

Адвокаты возмущены идеей их возможного помещения в «клетку»

26 сентября 2019 г. 20:39

Правительство РФ предложило адвокатам сесть в «клетку» вместе с доверителем для конфиденциального общения

Как сообщает «АГ», 23 сентября Правительство РФ представило отзыв на законопроект № 587542-7 о запрете помещения подозреваемых, обвиняемых и подсудимых в защитные кабины на время судебного заседания.

Государственный орган указал, что поддерживает концепцию нововведения, однако предложил допустить возможность применения помещения в защитную кабину в качестве меры процессуального принуждения. Правительством также рекомендовано установить, что по заявлению адвокатов суд обязан допустить их в защитную кабину на период судебного разбирательства.

Статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин посчитал попытку посадить адвоката в «клетку» нелепой. По его словам, предложенные Правительством нормы приведут только к тому, что обвинение в каждом случае будет просить суд о помещении подозреваемого, обвиняемого, подсудимого или задержанного в защитную камеру, а суд будет эту просьбу удовлетворять.

«Вместо того, чтобы вытащить невиновного человека из “клетки”, они пытаются посадить в “клетку” еще и адвоката», – возмутился он.

В Государственную Думу поступил законопроект о запрете помещать подозреваемых, обвиняемых, подсудимых в металлические клетки или стеклянные кабины в зале суда

Инициатива по отмене «клеток»

Напомним, что 14 ноября 2018 г. несколько членов Совета Федерации, включая главу Комитета СФ по конституционному законодательству и государственному строительству Андрея Клишаса, внесли в Госдуму законопроект, направленный на изменение Уголовно-процессуального кодекса с целью гуманизации отношения к подсудимым, подозреваемым и обвиняемым в ходе судебных заседаний.

Как сообщалось ранее, под запрет подпадает использование как металлических клеток, так и прозрачных кабин.

Альтернативное предложение правительства

В своем отзыве на законопроект правительство прежде всего отметило, что законопроект подготовлен в связи с практикой Европейского суда по правам человека, который придерживается позиции о том, что нахождение подсудимых на скамье, окруженной клеткой из металлических прутьев, нарушает ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод ввиду отсутствия данных, дававших веские основания для опасения по поводу создания угрозы порядку и безопасности в зале судебных заседаний.

Однако, отмечено в отзыве, проект требует доработки. По мнению правительства, он устанавливает безусловный запрет на использование защитных кабин, но при этом ни в тексте законопроекта, ни в пояснительной записке не отражены условия обеспечения безопасности лиц, находящихся в залах судебных заседаний, и необходимые финансовые затраты на его реализацию.

Как указано в отзыве, реализация указанных мер затруднительна в силу дефицита личного состава ОВД и бюджетных сокращений.

Госорган предложил альтернативный вариант новых норм УПК РФ по данному вопросу. По его мнению, ч. 3 ст. 9 должна содержать запрет не на любое помещение подозреваемых, обвиняемых или подсудимых в защитные кабины в залах судебных заседаний, а лишь на необоснованное.

Правительство сформулировало ст. 116.1 УПК РФ. В соответствии с ч.

В соответствии с предложенной редакцией ч. 2 ст. 116.1 УПК РФ стороны вправе заявить мотивированное ходатайство перед судом о применении на период судебного разбирательства новой меры процессуального принуждения к содержащимся под стражей подозреваемым, обвиняемым и подсудимым, а также к задержанным по подозрению в совершении преступления.

При этом госорган предлагает закрепить в той же статье правило, согласно которому нахождение в защитной кабине должно обеспечивать соблюдение справедливости процесса с точки зрения надлежащих условий для участия в судебном заседании, реализации процессуальных прав, а также беспрепятственного конфиденциального общения подозреваемого, обвиняемого, подсудимого с защитниками. Правительством также рекомендовано установить, что по заявлению адвокатов суд обязан допустить их в защитную кабину на период судебного разбирательства.

Как указано в отзыве, дополнительно разработчикам необходимо отразить в финансово-экономическом обосновании затраты МВД России, Судебного департамента при Верховном Суде РФ и ФССП России на реализацию проектируемых норм.

Адвокаты возмутились идеей помещения защитников в «клетку»

Статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин полагает, что Правительство РФ «пытается выхолостить действительно нужную и правильную инициативу». По его мнению, нет никакой необходимости держать человека в «клетке», поскольку для обеспечения безопасности достаточно конвоя или приставов.

Статс-секретарь ФПА РФ отметил, что предложенные Правительством нормы приведут только к тому, что обвинение в каждом случае будет просить суд о помещении подозреваемого, обвиняемого, подсудимого или задержанного в защитную камеру, а суд будет эту просьбу удовлетворять.

«Самое нелепое в этих поправках – это то, что вместо того, чтобы вытащить невиновного человека из “клетки”, они пытаются посадить в “клетку” еще и адвоката.

Мне кажется, это очень странное понимание идеи законопроекта, предложенного сенаторами», – заключил Константин Добрынин.

Адвокат АП Владимирской области Максим Никонов также согласился с тем, что процент удовлетворяемости судами ходатайств обвинения и качество мотивировок судейских постановлений позволяют предположить, что суды будут часто удовлетворять ходатайства о помещении подсудимого в защитную кабину, обосновывая это общими фразами об обеспечении безопасности других участников процесса. По его мнению, примечательно и то, что помещение в защитную кабину фактически предлагается еще и в качестве меры реагирования на нарушение порядка в судебном заседании.

«Вместо кардинального решения проблемы с унижающим достоинство обращением, которым является содержание подсудимых в “клетках”, правительство предлагает запускать в “клетку” еще и защитников. Неясно, почему при столь “человечном” подходе авторы отзыва не предложили оборудовать рабочее место для адвоката и подзащитного сразу в “клетке”», – возмутился Максим Никонов.

Президент адвокатского бюро «Юстина» Виктор Буробин сообщил «АГ», что самое большое негодование вызывает помещение в «клетку» адвоката для лучшего обеспечения судебного процесса. «Адвоката в “клетке” просвещенный мир еще не видел», – подчеркнул Виктор Буробин.

«Когда в России в 1905 г. в период революционных событий в судах стали появляться “клетки”, то именно адвокаты смогли убрать их из суда. Многие из поверенных, считая такое положение позором для правосудия, входили в “клетку” вместе с обвиняемыми. Тогда царское правительство так и не решилось ввести их», – напомнил Виктор Буробин.

«Парадоксально, что сами “клетки” в залах наших судов появились в 2000-х гг. на основании ведомственных инструкций, без принятия какого-то закона, как временное явление в связи с возросшим уровнем преступности. Но все временное, как известно, становится самым постоянным», – добавил адвокат.

Как указал Виктор Буробин, правительство соглашается с концепцией законопроекта только по форме, фактически же оно считает наличие «клеток» в судах приемлемым и пытается придать проекту прямо противоположный смысл, узаконив «клетки» в рамках УПК.

По мнению доцента кафедры уголовно-процессуального права Университета им. О.Е.

Кутафина Артема Осипова, инициатива правительства направлена на поиск разумного баланса между интересами безопасности участников судебных разбирательств, с одной стороны, и законными интересами подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и задержанных – с другой. Последним, по его словам, должны быть гарантированы неприменение унижающего достоинство обращения и возможность конфиденциального общения с защитником.

Он отметил, что из практики ЕСПЧ и других международных инстанций не следует необходимость введения тотального запрета на применение защитных кабин. Более того, как указал Артем Осипов, полная отмена защитных кабин – преждевременная мера для России.

При этом эксперт раскритиковал иные поправки. Так, он указал, что включение в перечень оснований для применения новой меры принуждения «угрозы нарушения порядка в зале судебного заседания» чрезмерно широко расширяет сферу судейского усмотрения и создает условия для произвольного и непропорционального применения защитных кабин на практике.

Союз адвокатов поддержал идею убрать решетки из суда

Российская ГазетаРоссийская Газета

Алексей Галоганов: У нас был коллега в одном из регионов, который каждое судебное заседание начинал с ходатайства к судье об освобождении подсудимого из клетки. Он говорил, что судья не может вынести справедливое решение в отношении человека, который перед ним уже находится в клетке. Но каждый раз суды ему отказывали, а прокуроры и коллеги смеялись над его просьбой вывести доверителя из клетки и посадить рядом с адвокатом. Я полностью его поддерживал и поддерживаю. Когда подзащитный сидит рядом со своим адвокатом, он чувствует себя не только подсудимым, но еще и Человеком. Во всех цивилизованных странах так и есть, это правильно. А какие-то эксцессы и сейчас происходят, и это никак не связано с нахождением подсудимых в клетках. Вот, например, недавно стреляли в областном суде, и клетки не помогли. Пусть на окнах будут решетки в каждом здании суда, пусть будет усиленная охрана, но клеток не должно быть. На безопасность это не повлияет, а вот на справедливость и гуманность — да.

Недавно сообщалось о начале тестирования системы автоматизированного распределения дел по назначению между защитниками. Зачем нужна такая система?

Алексей Галоганов: Автоматизированные системы позволят ликвидировать порочную практику так называемых «карманных адвокатов».

Необходимо прекратить ситуации, когда следователь имеет при себе адвоката, который может в любой момент приехать, чтобы подписать какой-то процессуальный документ, поприсутствовать, а не участвовать в следственных действиях. Это порочная практика должна быть прекращена.

Мы считаем это грубейшим нарушением права на защиту. Только независимая от влияния человеческого фактора система назначения адвоката может навести порядок в этом вопросе.

Алексей Галоганов: Следователь не сможет вызвать адвоката напрямую, а значит, не сможет договариваться, поэтому у него не станет «карманных адвокатов».

Как будет работать подобная система?

Алексей Галоганов: Сейчас в различных субъектах РФ внедрено несколько систем, тестируются разные варианты. Думаю, со временем во всех регионах будет введена единая автоматизированная система.

Первый пилотный проект автоматизированной системы распределения дел был реализован в Самаре, затем введены в действие еще несколько проектов. Так, в Пермском крае и в Ленинградской области она работает по принципу «Яндекс.

Такси»: сотрудник суда или следствия нажимает одну кнопку, и это обеспечивает адвоката.

А в остальных регионах как сейчас распределяют дела?

Алексей Галоганов: Федеральная палата адвокатов приняла временные правила, предусматривающие пять принципиальных подходов, которые возможны при назначении адвокатов для участия в деле. В связи с этим в Московской области, например, введен следующий порядок.

Палата арендует специальное помещение, в котором работают диспетчеры, принимающие заявки от следствия и суда на предоставление защитника. То есть кроме техники есть и человеческий фактор. К этому колл-центру постепенно присоединяются районы области, к новому 2019 году все они будут автоматизированы.

Прежде чем внедрить систему повсеместно, руководством палаты проводится масштабная работа. Нововведение, кончено, воспринимается неоднозначно. Мы вместе с представителем Управления Минюста по Московской области ездим по всем районам, встречаемся с судьями, следователями, прокурорами.

Для успешной работы системы нужно знать специфику каждого района.

Алексей Галоганов: Например, в Можайске нам сказали, что адвокаты нужны в выходные дни, потому что чаще всего в субботу и в воскресенье к ним приезжают на водохранилище браконьеры и в это время происходят административные задержания. В других районах — наоборот. Скажем, в Чеховском районе есть психиатрическая больница.

Когда суд выносит решение о помещении человека в больницу, это должно происходить обязательно с участием адвоката. Таких дел может быть 10-20 в день. Кроме того, система позволяет полностью устранить срывы, когда не удается найти адвоката.

Она способна обеспечить участие адвоката по заявке судьи, следователя или дознавателя в течение одного-двух часов.

Какие-то недостатки у автоматизированных систем есть?

Алексей Галоганов: Любое нововведение может восприниматься критически. Даже в адвокатском сообществе некоторые коллеги говорят, что ранее действовавшая система была отлажена и не допускала «карманных адвокатов». Но я в это не верю.

«Карманные адвокаты», по моему мнению, были и есть везде, где не внедрена автоматизированная система распределения дел. Она необходима для того, чтобы превратить защиту по назначению из фикции в настоящую. Для того чтобы адвокат, участвующий в процессе, знал, что он в ответе за качество защиты и за те деньги, которые государство ему платит.

Автоматизированная система распределения дел контролирует в определенной степени расходование государственных средств. Ведь раньше адвоката могли назначить без необходимой мотивировки когда угодно — ночью, в выходные, в праздники, а участие в защите по назначению в нерабочее время, праздничные или выходные дни оплачивается по повышенной ставке.

Сейчас это невозможно сделать без должного обоснования. Практика показывает, что система работает хорошо и за ней будущее.

В этом году удалось полностью решить проблему задолженности государства перед адвокатами, участвующими в судопроизводстве по назначению?

Алексей Галоганов: К сожалению, задолженности были всегда и остаются до сих пор. Но сейчас ситуация несколько улучшилась, потому что этот вопрос более тщательно контролируется. Мы постоянно занимаемся им как на уровне Федеральной палаты адвокатов, так и на уровне палат субъектов РФ. Как вице-президент ФПА я часто езжу в регионы.

Все организации, участвующие в системе распределения дел по назначению, отчитываются в конце года о задолженностях адвокатам. При этом мы призываем всех адвокатов самостоятельно вести регистрацию каждого проведенного ими дела.

Если адвокату не оплатили участие в уголовном судопроизводстве, мы обязательно ему помогаем, но нам нужна информация по каждому конкретному делу. С учётом повышения ставок оплаты защиты по назначению, думаю, у нас станет меньше проблем с поиском адвокатов для участия в таких делах.

Хотя в Московской области этой проблемы не было и прежде: адвокатов у нас около 6 тысяч, поэтому с работой по соглашению в регионе существуют некоторые сложности. Адвокаты и ранее осуществляли защиту по назначению — за 550 рублей в день.

Но повторяю: главное, чтобы не нарушались права граждан, не было фиктивной защиты. Адвокат по назначению должен работать так же добросовестно и качественно, как и по соглашению.

Как адвокаты относятся к принятому закону, согласно которому, начиная с региональных судов, представителем может быть только человек с высшим юридическим образованием? Как это соотносится с разрабатываемой Минюстом концепцией реформы рынка профессиональной юридической помощи и планами введения «адвокатской монополии»? Ведь юристам, по принятому закону, не обязательно иметь статус адвоката.

Алексей Галоганов: Начну с концепции. Концепцию регулирования рынка профессиональной юридической помощи поручило разработать Минюсту Правительство России. Вообще, в последнее время между ФПА и Минюстом РФ установилось тесное и плодотворное сотрудничество.

Надо отдать должное ведомству — в комиссию по разработке проекта концепции включили и представителей адвокатского сообщества. Опубликованная в 2017 году последняя редакция проекта — это вариант, понятный для всех. В нем решаются многие проблемы, о которых писали и говорили раньше.

В ФПА и региональных адвокатских палатах, среди адвокатов прошло массовое обсуждение проекта. В абсолютном большинстве адвокаты его одобрили.

На совместном заседании Гильдии российских адвокатов и Федерального союза адвокатов России, которое прошло в Общественной палате, мы практически единогласно поддержали эту концепцию.

Что сказали на этот счет другие юристы, не входящие в адвокатское сообщество?

Алексей Галоганов: Представители частнопрактикующих юристов тоже поддержали концепцию. Сейчас проект находится в Минюсте РФ, и мы надеемся, что в ближайшее время он будет передан в Правительство и утвержден. Нужно поставить точку в затянувшейся подготовке проекта.

Значит, в конечном счете право защищать граждан на профессиональной основе в суде получат только адвокаты? Все-таки монополия…

Алексей Галоганов: Речь идет не о введении монополии на судебное представительство, а о необходимости упорядочивания этой деятельности. Во всех цивилизованных странах только адвокаты оказывают юридическую помощь гражданам в судах.

Можно привести в пример многие государства, такие как Франция, Испания, Великобритания и другие. После введения «адвокатской монополии», хотя это словосочетание мне не очень нравится, в этих странах юридическая помощь стала более качественной, потому что теперь она строго контролируется.

Граждане знают, что человек, оказывающий ее, имеет должное юридическое образование, сдал необходимые экзамены и будет нести ответственность за некачественную помощь. Поэтому я считаю, что мы пойдем по пути не «монополии», а именно упорядочивания такой деятельности.

И речь идет в первую очередь о гражданах, которым ст. 48 Конституции РФ гарантирует качественную квалифицированную юридическую помощь.

Сейчас даже неизвестно, сколько человек оказывают правовые услуги населению, в том или ином регионе и по стране в целом. Мы буквально каждый день сталкиваемся с организациями, обманывающими граждан.

Некоторые из тех, у кого в уставе прописано «оказание юридических услуг», не могут предоставить качественную помощь, потому что занимаются в основном предпринимательской деятельностью, не имея в своем составе даже юристов.

Конечно, есть организации, которые профессионально занимаются оказанием юридических услуг, но таких мало, и нам, адвокатам, приходится исправлять их ошибки. Таких примеров недобросовестной работы в любом регионе страны достаточно много. Но некоторые ошибки порой исправить невозможно, а ведь речь идет о судьбах многих людей.

Поэтому к упорядочиванию оказания российским гражданам качественной юридической помощи мы все равно придем, если не сегодня, то завтра. Хотелось бы, чтобы это произошло как можно скорее, ведь от этого страдают прежде всего люди.

В таком случае потребуется больше адвокатов.

Алексей Галоганов: Вот говорят, что в результате принятия концепции в адвокатуру придет огромная масса частнопрактикующих юристов. Я к этому отношусь спокойно. Массового наплыва в Московской области и других регионах не ожидается.

В Московской области мы примерно знаем количество лиц, которые обратятся с заявлением о вступлении в нашу корпорацию. С учетом льготного режима, который предусмотрен концепцией на переходный период, это примерно 800 человек.

Не все они смогут получить статус адвоката, поскольку не будут соответствовать требованиям, предъявляемым концепцией (например, отсутствие непогашенной судимости). Те же, кто получит статус адвоката, пройдут обязательное обучение, которое организовано практически во всех палатах России.

Все вновь принятые адвокаты будут находиться под нашим постоянным попечением, поэтому для их клиентов этот переход тоже произойдет безболезненно. По крайней мере, даже на начальном этапе профессиональных ошибок точно будет гораздо меньше, чем сегодня.

Захотят ли представители крупных юридических фирм пойти в адвокаты?

Алексей Галоганов: Могу со всей ответственностью сказать, что, когда появился проект этой концепции, увеличилось количество желающих вступить в адвокатуру. Несколько юридических фирм в полном составе пришли к нам еще во время подготовки концепции. Они понимали, что объединение обязательно произойдет.

Кстати, переход в адвокатуру повысит их авторитет как в России, так и за рубежом — адвокатский статус имеет намного больший вес, чем членство в каком-нибудь обществе с ограниченной ответственностью, занимающимся часто не только оказанием юридических услуг. Половина частнопрактикующих юристов Московской области уже стоит на очереди на сдачу экзамена.

Они понимают, что работать в рамках адвокатского сообщества — это не только комфортно и профессионально, но и более ответственно.

Однажды адвокатура уже переживала подобное слияние — традиционные и «параллельные» коллегии адвокатов объединились на основе Федерального закона от 31 мая 2002 года «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». В некоторых регионах приток новых членов доходил до 50 процентов. Тем не менее институт адвокатуры практически ничего не потерял, он выжил и со временем очистился от недобросовестных коллег.

Что даст слияние адвокатам, а что частнопрактикующим юристам?

Алексей Галоганов: Не это главное. Давайте думать о том, что реализация концепции даст гражданам. Люди должны получать действительно квалифицированную юридическую помощь по каждому делу, поэтому требование об обязательном высшем юридическом образовании для судебных представителей — мера, конечно, недостаточная.

В отличие от любого другого представителя, у адвоката есть понимание традиций, определенная школа, специализация. В перспективе мы все перейдем на специализацию в какой-то определенной отрасли права, тем более что в последнее время появились новые правовые направления, такие как медицинское, спортивное.

Специализация способствует улучшению качества помощи в конкретных отраслях права.

Большой резонанс вызвал проект поправок в Закон об адвокатуре, предложенный группой сенаторов и депутатов во главе с Андреем Клишасом. Что именно в этой инициативе взволновало адвокатов?

Алексей Галоганов: Законопроект касается многих внутренних аспектов жизни адвокатуры. У меня вызывает удивление, что некоторые адвокаты отвергают его. Все предложенные поправки — это учет мнения адвокатов в регионах. И все обозначенные вопросы ставились адвокатами, обсуждались в «Адвокатской газете», в юридических журналах.

К примеру, многие адвокаты говорили о необходимости легализовать «гонорар успеха».

В договоре можно прописать, что определенный процент цены иска по «выигранному» делу должен быть выплачен адвокату за его помощью «Гонорар успеха» может быть полезен, когда клиент не может сразу выплатить гонорар, но в результате успешно проведенного дела у него появится такая возможность.

Почему это не может быть урегулировано законом? Критикуют также предложение запретить переход из одной палаты в другую в течение пяти лет после приобретения адвокатского статуса без соответствующего решения совета региональной палаты, согласованного с Советом ФПА. Кстати, Федеральная палата адвокатов предложила сократить этот срок до двух лет.

Зачем вообще нужны такие ограничения? Разве хорошо это — «привязать» адвоката к какому-то региону? Пусть и на определенный срок…

Алексей Галоганов: Вот пример: несколько лет назад группа прокуроров сдала экзамены в другом регионе, не там, где они проживали и работали прокурорами. Как только получили статус адвоката, дружно перешли в адвокатскую палату по месту своего прежнего места работы.

Неужели это не настораживает наших коллег? Что помешало этим лицам сдавать экзамен в регионе проживания? Они недостаточно подготовлены и не профессиональны? Либо есть какая-то иная причина? Другой пример: в Адвокатскую палату Московской области пришли за год сразу пять адвокатов из других палат с непогашенной судимостью.

Один вообще находился в федеральном розыске. То есть они «перебегали» из палаты в палату. В некоторых регионах примерно половина претендентов не сдают экзамен, а в других — 100-процентный успех. Неужели это нас не настораживает? Урегулировать этот вопрос — в интересах адвокатуры и граждан.

Это еще одно направление упорядочивания оказания правовой помощи населению, а значит, и государственная задача.

Другой дискуссионный вопрос проекта — избрание президентов палат на конференциях. Есть примеры, когда это уже делают.