В 2020 году к нам обратился бывший гендиректор АО «Рекламатест». Компания требовала возместить убытки от договора займа, который экс-руководитель на самом деле не заключал.

История началась еще в 2016 году, когда АО «Рекламатест» получило иск от Людмилы Бурлаковской. Она через Басманный районный суд г. Москвы потребовала вернуть деньги, которые якобы давала компании в долг. Женщина утверждала, что сделку от имени АО «Рекламатест» заключал наш доверитель.

При помощи почерковедческой экспертизы на стадии суда первой инстанции удалось доказать, что руководитель «Рекламатеста» не подписывал договор займа. Когда районный суд отказал в удовлетворении иска, наш доверитель уже ушел с поста гендиректора. Но об итоге рассмотрения дела в первой инстанции знал и был спокоен.

Однако в Мосгорсуде Бурлаковской удалось отменить это решение и взыскать с компании 3,6 млн рублей — сумму долга с процентами. Доверитель узнал об этом почти через три года, когда АО «Рекламатест» через Арбитражный суд г.

Москвы потребовало возместить убытки. Компания исходила из того, что выплатила Бурлаковской деньги, которых на самом деле не получала.

Раз Мосгорсуд установил, что гендиректор подписывал договор, значит, это убытки и бывший руководитель должен их компенсировать.

Как визуализация данных помогает побеждать в суде В материале рассказываем про ключевую особенность нашей фирмы. Перейти к статье

Решение Мосгорсуда по спору с Бурлаковской давно вступило в силу, поэтому мы не могли прямо ссылаться на то, что доверитель не заключал договор займа. Если один суд установил какой-то факт, другой суд не может решить иначе. Поэтому мы сосредоточились на поиске других аргументов.

Он ушел с поста гендиректора АО «Рекламатест» четыре года назад, и документов, которые могли бы стать доказательствами, у него не осталось. Для этого дела были важны материалы спора с Бурлаковской, но доступ к ним был только у сторон. Когда доверитель занимал пост гендиректора АО «Рекламатест», то мог получить копии материалов, а теперь — нет.

Оставался единственный способ — убедить Арбитражный суд г. Москвы запросить нужные документы. Конечно, идеально было бы получить все материалы дела, но мы понимали: это слишком большой объем, судья, скорее всего, не удовлетворит такое ходатайство. Нам предстояло определиться, какие именно доказательства нужны.

После ухода с должности гендиректора у доверителя и АО «Рекламатест» сложились очень напряженные отношения. Конфликт вылился в три судебных спора, включая этот.

В двух делах компания пыталась взыскать деньги с нашего доверителя, а в одном — он с нее. Идти на мировую или на компромисс никто не хотел.

При подаче иска о взыскании убытков компания вела себя недобросовестно, и мы должны были убедить суд в этом.

Legal Design Работы с документом i Работы с документом

Изначально у судьи могло сложиться впечатление, что в этом деле все просто: есть договор займа, компания не получала деньги, но вернула их по решению суда, а значит, виноват гендиректор. Чтобы избежать этого, мы решили честно рассказать суду, как все было на самом деле.

По закону первым обо всех проблемах компании узнает ее руководитель, он же их решает и в большинстве случаев не обязан ничего рассказывать другим контролирующим лицам: участникам, акционерам, членам правления и совета директоров. Так было и в нашем случае.

Когда доверитель узнал об иске Бурлаковской, он мог не сообщать об этом. Но, чтобы решить проблему как можно быстрее, доверитель не стал ничего скрывать и сразу же рассказал контролирующим лицам.

Те были уверены, что доверитель не брал заем, и подтвердили это в районном суде.

Чтобы суд мог быстрее разобраться в хронологии, мы визуализировали ее:

Так удалось заинтересовать суд и выстроить коммуникацию с ним. Мы наглядно продемонстрировали: ответчик планирует честно доказывать свою позицию, скрывать ему нечего. 

Понятная хронология, к которой судья мог вернуться в любой момент, помогла обосновать и ходатайство об истребовании доказательств для подтверждения основного довода — о пропуске срока исковой давности. 

Legal Expertise Факты и правовая база i Факты и правовая база

Иск АО «Рекламатест» поступил в Арбитражный суд г. Москвы 12 октября 2020 года.

Компания утверждала, что не пропустила срок исковой давности, потому что узнала о нарушении своих прав, только когда Мосгорсуд удовлетворил иск Бурлаковской — 18 октября 2017 года.

Нам же предстояло доказать, что срок исковой давности считается с того дня, когда контролирующие лица компании узнали о договоре займа.

Определить, какое именно доказательство нужно запросить через суд, помогло внимательное отношение к мелким деталям. Мы изучили карточку спора о договоре займа на сайте Мосгорсуда и заметили, что 25 сентября 2017 года АО «Рекламатест» подавало возражения на апелляционную жалобу истца. Выходило, что тогда его новый гендиректор точно знал о договоре.

На первом судебном заседании в Арбитражном суде г. Москвы нам удалось убедить суд: есть все основания говорить о пропуске срока исковой давности, но нужны доказательства, которые можно получить только по запросу суда. Он согласился истребовать апелляционную жалобу в Мосгорсуд, а на ней стояла нужная нам дата — 25 сентября 2017 года.

Legal Design Работы с документом i Работы с документом

Мы решили продемонстрировать: даже если считать от самого последнего момента из возможных, компания все равно пропустила срок на обращение в суд. После увольнения нашего доверителя произошло три события, когда другие контролирующие лица — а значит, и сама компания — должны были узнать о договоре:

• 11 ноября 2016 года — внесение в ЕГРЮЛ информации о новом гендиректоре;
• 17 января 2017 года — Басманный районный суд отказался удовлетворять иск Бурлаковской;
• 25 сентября 2017 года — компания подала возражения на апелляционную жалобу Бурлаковской.

Далее мы обновили хронологию, которую уже представляли судье, — добавили туда последнее событие из этих трех:
Legal Design Работы с документом i Работы с документом

А затем на другой схеме продемонстрировали, что АО «Рекламатест» в любом случае пропустило срок исковой давности, даже если считать его от самого последнего события из возможных — 25 сентября 2017 года:

Legal Design Работы с документом i Работы с документом

Чтобы защитить доверителя, достаточно было доказать пропуск срока исковой давности. Это самостоятельное основание для отказа в иске. Но мы знали, что наш доверитель не был причиной убытков компании, и хотели убедить суд в этом.

После вступления решения Мосгорсуда по делу Бурлаковской в силу оспорить факт заключения договора займа было невозможно.

Поэтому мы решили сосредоточиться на недобросовестности АО «Рекламатест» и таким образом доказать непричастность доверителя к убыткам.

После увольнения доверителя у него с бывшим работодателем были натянутые отношения, которые вылились в три судебных разбирательства. При этом нельзя было забывать: наш главный довод — пропуск срока исковой давности. Чтобы не отвлекать от него внимание судьи, мы максимально кратко изложили суть корпоративного конфликта на схеме:

Визуализация конфликта помогла нам навести суд на мысль о том, что иск о взыскании убытков — это не способ защиты права для компании, а очередной виток развития конфликта. Таким образом она хотела надавить на бывшего гендиректора, то есть злоупотребляла своим правом.

Злоупотреблять правом — значит реализовывать его недобросовестно. Например, только чтобы навредить другому человеку или организации (статья 10 ГК РФ). 

Мы также обратили внимание суда на то, что контролирующие лица АО «Рекламатест» ведут себя непоследовательно. В споре о займе они говорили, что наш доверитель не заключал сделки.

Компания не просила компенсировать убытки, даже когда Мосгорсуд взыскал с нее сумму займа.

Этот иск к нашему доверителю АО «Рекламатест» подало лишь тогда, когда корпоративный конфликт накалился и вылился в другие судебные споры. 

Суд учел все наши доводы: применил срок исковой давности, согласился с наличием корпоративного конфликта и непоследовательным поведением истца.

О пропуске срока исковой давности суд упомянул в последнюю очередь, хотя с процессуальной точки зрения это самый сильный аргумент.

То есть доводы о том, что наш доверитель не причастен к договору займа и убыткам АО «Рекламатест», оказались также достаточно вескими.

Арбитражный суд г. Москвы согласился с тем, что из-за корпоративного конфликта директор не может получить доказательства без помощи суда:

Конкурсный управляющий хотел оспорить сделки нашего доверителя на 188 млн рублей Читайте в статье, что из этого вышло. Перейти к статье

Затем обратил внимание на недобросовестность истца:

И, наконец, признал, что компания пропустила срок исковой давности:

АО «Рекламатест» пыталось отменить это решение в двух вышестоящих судах, но безуспешно. 

1. При увольнении сохраните:

• копии документов о хозяйственной деятельности компании, хотя бы о самых важных событиях — например, о крупных сделках;
• электронную переписку с участниками компании и ее структурными подразделениями — по крайней мере по крупным финансовым вопросам.

Это поможет отбиться в суде от необоснованных требований нового директора или владельцев бизнеса.

Такие документы также пригодятся, если компания начнет банкротиться. Арбитражные управляющие ищут любую возможность пополнить конкурсную массу, чтобы погасить как можно больше долгов банкрота.

Один из самых популярных способов — взыскать убытки с бывшего руководителя.

Если тот заранее не запасется доказательствами, обосновать его невиновность через много лет после увольнения будет очень сложно.

2. Следите за правовой судьбой компании:

• судами, которые могут затронуть вас, как бывшего руководителя. Это, например, споры о заключенных при вас договорах;
• возбуждением банкротства: бывшего руководителя могут привлечь к ответственности по долгам компании.

Ищите такую информацию самостоятельно в Картотеке арбитражных дел или поручите отслеживание юристам. Чем раньше вы узнаете о деле, которое может закончиться для вас взысканием убытков, тем выше будут шансы защититься от необоснованного требования.

Взыскание задолженности с руководителей ликвидированной организации в субсидиарном порядке | Адвокат Мугин Александр

Попросили рассказать, как получить причитающиеся по решению суда деньги с должника (юридического лица), если организация прекратила свое существование была исключена из ЕГРЮЛ.

Где-то читал, что процент исполнения судебных решений составляет около 20%. Не много, да?

Так уж повелось на Руси, что в порядке вещей не исполнить свои обязательства, или исполнить не надлежащим образом, а вместо того, чтобы компенсировать убытки – вывести все активы, открыть другое юрлицо и продолжать работать.

Причем, скажем, в Европе, так поступить нереально, поскольку после первого раза с тобой никто никогда уже работать не будет, хоть десять новых организаций зарегистрируй. А в России наоборот, это прям, так сказать, обычай делового оборота.

Соответственно процент неисполненных судебных решений, который приходится на случаи, когда должником является организация, существующая «на бумаге» также достаточно большой. Как правило в подобных случаях исполнительное производство прекращается в связи с невозможностью взыскания, исполнительный лист возвращается взыскателю.

• Причем если раньше недобросовестные предприниматели такие конторы присоединяли к другим аналогичным организациям, они перемешивались между собой сотнями и тысячами, то теперь их просто «бросают», перестают сдавать отчетность, никаких движений по счету не осуществляется.
• Соответственно регистрирующий орган (налоговая) исключает из реестра юрлиц такие «брошенки», а у бывших руководителей (под которыми по тексту статьи мы будем понимать лиц, влияющих на принятие решений – директора и собственники, они же участники обществ с ограниченной ответственностью) возникало чувство полной безнаказанности.
• Чувство безнаказанности подкреплялось сознанием того, что при сумме долга до 1 млн рублей кредитору просто не рентабельно финансировать процедуру банкротства (для тех кто не в курсе, раньше к субсидиарной ответственности по долгам организации директора и учредителей можно было только в рамках процедуры банкротства), поскольку «овчинка выделки не стоит».

Расходы на финансирование процедуры составят от 400 000 руб., по времени можно закладывать год-полтора, а результат (привлечение к субсидиарке) вообще не очевидный.

По всей видимости государство услышало недовольство людей или ему просто надоело подобное положение дел и в законодательство были внесены изменения.

В закон были внесены положения о том, что прекращение деятельности организации с последующим исключением ее из ЕГРЮЛ, влечет такие же последствия, как для отказа основного должника от исполнения обязательств (см. п. 3.1 ст. 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»).

Логика законодателя при взыскании задолженности теперь следующая:

Статьей 10 ГК РФ, про которую в шутку говорят, что ссылаясь на нее, можно обосновать любую позицию, предусмотрено, что не допускается пользоваться правами исключительно с целью причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав.

Любимые юристами 309 и 310 статьи гражданского кодекса, предусматривают, что обязательства должны исполнятся надлежащим образом, односторонний отказ от исполнения обязательства не допускаются.

Как вытекает из п. 1 ст.

399 ГК РФ до предъявления требований к лицу (нашим руководителям организации должника), которое в соответствии с законом несет ответственность дополнительно к ответственности организации-должника (субсидиарную ответственность), кредитор должен предъявить требование к основному должнику (в нашем случае – самой организации-должнику). Если основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование, это требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность.

1. Если обязательство общества не исполнено по причине того, что руководители организации-должника, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.
2. Чтобы понизить градус ожиданий – обратите внимание, что субсидиарная ответственность «может» быть возложена, а не «должна», то есть суд каждый раз будет устанавливать все обстоятельства дела.
3. Поскольку участники, а также директор, являясь лицами, осуществляющими руководство организацией-должником, как правило, действуют недобросовестно и не осмотрительно (в противном случае отчетность организации сдавалась бы в установленном порядке, а при прекращении деятельности была бы проведена процедура добровольной ликцидации), основной должник по обязательствам (организация-должник), вследствие прекращения правоспособности, не может нести ответственность перед истцом, эта ответственность должна быть возложена на руководителей (как я говорил выше к руководителям относится и директор и собственники (участники) общества).
4. Очевидно, что не проявление должной меры заботливости и осмотрительности со стороны контролирующих организацию-должника лиц означает наличие вины в причинении убытков кредиторам юридического лица.

Можно ли взыскать долг?

• Не совсем понимаю почему этот способ взыскания, способ «дожимания» до результата, пока не получил широкого распространения среди юристов взыскивающих задолженность, при том что имеется достаточно обширная судебная практика в пользу кредиторов.
• Лично на моем опыте процентов 30 руководителей брошенных организаций должников предпочитают закрыть вопрос с долгом моим доверителям «по-тихому», без создания лишнего резонанса и привлечения внимания других кредиторов, поскольку отвечать придется всем личным имуществом со всеми прелестями исполнительного производства: арестами счетов, запретами на регистрационные действия с имуществом и запретами на выезд за пределы Российской Федерации.
• В следующих статьях расскажу о предмете доказывания по данным спорам, на что обратить внимание, в каких случаях взыскать задолженность скорее всего не получится.
• С удовольствие отвечу на ваши вопросы в х.
• Кстати, запишите в телефон мой номер 8 906 767 45 66, у вас должен быть этот номер в записной книжке.
• Вам также будут полезны следующие статьи о взыскании задолженности:
• Административная ответственность должника
• Взыскание дебеторской задолженности
• Взыскание задолженности в суде

Вс рассказал, можно ли взыскать деньги с ушедшего из компании руководителя — новости право.ру

Верховный суд в рамках банкротного дела компании разбирался, можно ли привлечь к субсидиарной ответственности бывшего руководителя организации, полномочия которого прекратились более чем за два года до возбуждения банкротного дела.

Федеральная налоговая служба (ФНС) в рамках банкротного дела ЗАО «Орбита» решила взыскать более 1 млрд руб. неуплаченных налогов с руководителей в порядке субсидиарной ответственности (дело № А32-9992/2014). Первая инстанция и апелляция удовлетворили требование налоговиков, а суд округа отменил решение в части взыскания долга с одного из руководителей – Сергея Клименченко. 

Выяснилось, что полномочия Клименченко как руководителя «Орбиты» прекратились более чем за два года до возбуждения производства по банкротному делу. Исходя из этого, мужчина не мог быть отнесен к контролирующим должника лицам, поэтому он не является субъектом субсидиарной ответственности. 

В этом сюжете

В своей жалобе в Верховный суд налоговая служба пишет, что в рассматриваемом случае имелись основания для приостановления течения двухлетнего срока, в пределах которого определяется круг контролирующих должника лиц.

Именно эти лица, считают в ФНС, предпринимали меры, направленные на затягивание момента вступления в силу решения налогового органа, принятого по результатам выездной проверки, что, в свою очередь, лишило уполномоченный орган возможности своевременно обратиться в суд с заявлением о банкротстве общества.

Экономколлегия ВС прислушалась к доводам налоговиков, отменила судебный акт первой кассации и «засилила» решение апелляционной инстанции. 

«Исходя из фактических обстоятельств рассмотренного Верховным судом дела, конечно, возникают вопросы о правомерности отмены постановления окружного суда и оставления в силе постановления апелляционной инстанции, – комментирует Радик Лотфуллин, советник Saveliev, Batanov & Partners. – Во-первых, в суде апелляционной инстанции в принципе не рассматривался вопрос о необходимости приостановления течения срока. Во-вторых, само по себе обжалование решения налоговой не препятствует обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом». 

Теоретически можно понять идею о возможности приостановления течения срока, в пределах которого лицо контролирует должника, в случае недобросовестных действий, направленных на затягивание возбуждения дела о банкротстве. Однако сложно представить, как на практике это можно делать без должника, а действия через должника означают, что статус контролирующего лица сохраняется.

Радик Лотфуллин, советник Saveliev, Batanov & Partners. 

• Экономколлегия ВС
• Верховный суд РФ
• Банкротство

Руководители брошенных компаний рискуют попасть под субсидиарную ответственность

Инспекция исключает брошенные компании из ЕГРЮЛ (о том, при каких условиях она это делает, мы напишем ниже). Такая ликвидация может серьезно навредить тем, кто контролировал бизнес. Их имущество будет под реальной угрозой.

Почему бизнесмены бросают компании?

Бросают проблемный бизнес. И, как правило, основная проблема — в долгах. Если долги небольшие и не позволяют подать на банкротство, то сначала нужно их погасить, а потом ликвидировать компанию. А если долгов много, нужно банкротиться. А это стоит немалых денег, нервов и времени.

Да еще и всплыть что-то «неправильное» может. А если компанию просто бросить, налоговая сама её исключит из ЕГРЮЛ. Для этого достаточно двух оснований: в течение года компания не сдавала отчётность и не проводила никаких операций по расчётному счёту (п. 1 ст. 21.1 Закона «Об ООО»).

Вот бизнесмены и выбирают такой, казалось бы, простой для себя способ закрыть проблемную фирму. Только вот такой способ теперь чреват неприятными последствиями.

Как было раньше, когда кредиторы пытались привлечь к субсидиарной ответственности лиц, контролировавших компанию, исключенную из ЕГРЮЛ?

Кредиторы часто пытаются привлечь директоров / учредителей (КДЛ) к субсидиарной ответственности. Это касается и руководителей брошенных компаний, которые налоговая исключила из ЕГРЮЛ.

Но раньше сделать это было затруднительно. Кредиторы должны были доказать недобросовестность и неразумность действий КДЛ, которые повлекли за собой убытки кредиторов.

Но сам по себе факт исключения из ЕГРЮЛ брошенной компании не означал, что её КДЛ виноваты в убытках кредиторов. Верховный суд неоднократно это подчёркивал. Например, в деле № 307-ЭС20-180 (Определение от 25 августа 2020 года).

То есть действовала презумпция невиновности. Кредитор сам должен был доказать вину КДЛ, чтобы привлечь к субсидиарной ответственности. И доказать эту вину было практически невозможно. Ведь у кредитора не было доступа к нужным документам и информации. Поэтому и риски попасть под субсидиарку были минимальные.

После 21 мая 2021 привлечение к субсидиарной ответственности КДЛ брошенных компаний стало гораздо реальнее

Началось все с того, что гражданка подала в суд на ООО «Установка ». Компания получила от неё аванс, а окна не установила.

Пока шли судебные тяжбы, налоговая исключила компанию из ЕГРЮЛ, так как руководители её бросили. Тогда женщина попыталась привлечь их к субсидиарной ответственности.

Она дошла до Верховного суда, но своего так и не добилась. Суды отказывали в требовании, так как гражданка, конечно, не могла доказать вину КДЛ.

А вот Конституционный суд принял буквально революционное решение. Постановление КС от 21 мая 2021 года кардинальным образом изменило подход подход к привлечению КДЛ брошенных компаний.

Новые правила привлечения к субсидиарной ответственности по Постановлению КС РФ от 21 мая 2021 года

Теперь для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности кредитор может предъявить в суд всего два документа:

• основание возникновения убытков, вызванных тем, что брошенная компания не исполнила условия договора (например, доказательства оплаты, акты выполненных работ, квитанции,платежные поручения и т. д.);
• выписку из ЕГРЮЛ, где будет видно, что компания была исключена из ЕГРЮЛ по причине своей «брошенности».

А вот затем уже КДЛ будет доказывать добросовестность и правомерность своих действий. То есть теперь — все наоборот: возникла презумпция вины. И если КДЛ не докажет, что невиновен, то его ждет субсидиарная ответственность.

Если же КДЛ докажет, что действовал добросовестно, был осмотрителен, учитывал предпринимательские риски и принял все возможные меры для исполнения своих обязательств, к субсидиарке его не привлекут.

И вот возникает вопрос: смогут ли директора / учредители, бросившие свои компании, доказать, что были добросовестны и приняли все меры для исполнения обязательств?

Выводы

Теперь директоров / учредителей компаний, исключенных из ЕГРЮЛ по п.1 ст. 21.1 закона «Об ООО», стало намного проще привлекать к субсидиарной ответственности, чем раньше.

Если раньше в отношении КДЛ, бросивших компании, действовала презумпция невиновности, то теперь она сменилась презумпцией вины. КДЛ должен доказывать свою невиновность. А в случае с брошенными фирмами это почти невозможно.

Для кредиторов эти изменения — положительные. Теперь у них есть реальные шансы привлечь к субсидиарке КДЛ, которые бросили свои компании.

Руководителям стоит правильно «сворачивать» деятельность компании — через процедуру ликвидации или банкротство.

Источник: сайт компании «Налоговые адвокаты».

Вс напомнил о невозможности истребования у бывшего руководителя банкрота имущества, которым он не владеет

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ опубликовала Определение № 308-ЭС21-12178 (2) по делу № А63-12846/2019 об истребовании у бывшего руководителя должника транспортных средств.

23 сентября 2019 г. определением АС Ставропольского края было возбуждено производство по делу о банкротстве ООО «Строительная компания “Севкавстрой”». Решением того же суда от 11 марта 2020 г. должник был признан банкротом, в отношении него открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Валентин Савченко.

В августе 2020 г. в рамках банкротного дела Валентин Савченко обратился в суд с заявлением об истребовании у бывшего руководителя должника Романа Данилова 16 транспортных средств и документации на них. Суд удовлетворил заявление управляющего. Апелляция и кассация оставили решение без изменения.

Признавая заявление управляющего обоснованным, суды сослались на ст. 126 и 129 Закона о банкротстве и исходили из того, что по данным органа безопасности дорожного движения спорные ТС числятся за должником, их передачу конкурному управляющему бывший руководитель должника не обеспечил.

Возражения Романа Данилова о списании ТС суды отклонили за недоказанностью, обратив внимание на то, что он не раскрыл дальнейшую судьбу списанной, по его утверждению, техники.

Суды посчитали, что из представленных Даниловым документов невозможно установить, имело ли место фактическое уничтожение ТС, как оно осуществлялось, где находятся оставшиеся металлолом, запчасти и другие материалы.

В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд, Роман Данилов просил отменить указанные судебные акты.

Изучив материалы дела, ВС отметил, что нижестоящими инстанциями не учтена правовая позиция, изложенная в определениях по аналогичным делам от 22 июля 2019 г. № 306-ЭС19-2986; от 8 октября 2020 г. № 305-ЭС20-1476(2) и от 12 октября 2020 г. № 302-ЭС20-10575.

ВС: Нельзя истребовать у бывшего руководителя банкрота имущество, которым тот не владеетВ том же определении Суд разъяснил, какие иные иски можно предъявить к бывшему руководителю должника, чтобы вернуть имущество в конкурсную массу

ВС напомнил, что согласно абз. 2 п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обеспечить передачу материальных ценностей.

Эта обязанность не является специфической, присущей только отношениям несостоятельности, когда в силу закона полномочия переходят от рядового руководителя к специальному субъекту – конкурному управляющему.

Суд отметил, что в рамках обычных корпоративных отношений на единоличном исполнительном органе при освобождении его от должности также лежит завершающая обязанность обеспечить передачу имущества, основанная на положениях п. 3 ст. 53 ГК РФ.

Верховный Суд пояснил, что поскольку способ защиты права должен соотноситься с характером нарушения, иск о понуждении к исполнению обязанности передачи материальных ценностей допустим в ситуации, когда бывший руководитель должника уклоняется от участия в передаче конкурсному управляющему имущества, владение которым должник не утратил, препятствует в доступе к такому имуществу.

Суд заметил, что в рассматриваемом случае конкурсный управляющий при обращении в суд не ссылался на наличие таких обстоятельств.

В ситуации, когда имущество должника незаконно получено бывшим руководителем и находится в его владении, подлежат применению общие способы защиты, указал ВС.

К таким способам относятся иск о признании недействительной сделки, на основании которой должник передал имущество руководителю, и о применении последствий ее недействительности в виде возврата данного имущества (ст. 168 ГК), виндикационный иск (ст. 301 ГК) и т.д.

По мнению Экономколлегии, при поступлении имущества бывшему руководителю в отсутствие договорных отношений с собственником (подконтрольным обществом) по поводу этого имущества требование управляющего следовало квалифицировать как виндикационный иск. Однако такой иск мог быть удовлетворен, если к моменту рассмотрения дела в суде имущество фактически находилось во владении бывшего руководителя (п. 32 совместного Постановления пленумов ВС и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22).

«Вместе с тем факт нахождения имущества, принадлежащего должнику, в фактическом владении Романа Данилова не был установлен судами. Без установления данного факта не могло быть удовлетворено заявление конкурсного управляющего об обязании Романа Данилова передать имущество в натуре», – отмечается в определении.

Верховный Суд также напомнил, как должна осуществляться защита конкурсной массы, если из-за противоправных действий (бездействия) руководителя имущество выбыло из собственности возглавляемой им организации и поступило третьим лицам, – в таком случае необходимо предъявить иск о возмещении руководителем убытков или о привлечении его к субсидиарной ответственности (если эти действия не только привели к убыткам, но и стали основной причиной банкротства).

В частности, конкурсный управляющий, полагая, что акты о списании ТС не отражают реальное положение дел, имели место недобросовестные и (или) неразумные действия (бездействие) бывшему руководителя, вследствие которых утрачено принадлежащее должнику имущество, вправе предъявить указанному лицу требование о возмещении убытков, возникших в связи с утратой, указал Суд. В рассматриваемом случае, удовлетворяя требование управляющего об обязании Романа Данилова передать машины, суды не определили, из какого правоотношения возник спор и какие нормы права подлежат применению при разрешении дела, а также не установили фактические обстоятельства, касающиеся лица, владеющего спорным имуществом.

В итоге ВС отменил обжалуемые судебные акты, а обособленный спор направил на новое рассмотрение в первую инстанцию.

При этом он отметил, что при новом рассмотрении спора суду надлежит выяснить, на что направлено заявление конкурсного управляющего: является ли оно иском об изъятии имущества из фактического владения бывшего руководителя, основанным на утверждении управляющего об осуществлении последним до настоящего времени фактического контроля над транспортными средствами, либо заявление управляющего будет являться иском о возмещении бывшим руководителем убытков, в обоснование которого положено утверждение об утрате должником имущества вследствие его неразумных, недобросовестных действий (бездействия), которые он пытался скрыть.

Истребовать несуществующий объект?Почему подход суда к виндикации защитного сооружения ГО противоречит основной цели института исковой давности

Адвокат, управляющий партнер адвокатского бюро ЕМПП Сергей Егоров полагает, что затрагиваемая данным определением проблема, безусловно, актуальна. Он заметил, что подобные спорные ситуации постоянно возникают в ходе банкротства, при этом суды зачастую рассматривают их формально.

«Поскольку имущество должника было ранее вверено его руководителю и имеются данные, что транспортные средства продолжают числиться в МОТОТРЭР, то с позиции судов это является достаточным доказательством того, что ТС находятся в фактическом владении руководителя и их у него можно истребовать.

Бремя доказывания отсутствия владения полностью возлагалось на руководителя должника», – пояснил Сергей Егоров.

Эксперт подчеркнул, что ВС устранил эту ошибку. Из определения следуют два важных вывода, отметил Сергей Егоров. Во-первых, факт учета транспортных средств в МОТОТРЭР не является безусловным доказательством того, что автомобили физически существуют как вещи. Во-вторых, суд должен установить, в чьем фактическом владении находится истребуемое имущество.

Бремя доказывания данных обстоятельств распределяется между сторонами, а не возлагается исключительно на руководителя должника, пояснил он.

При невозможности установить указанные обстоятельства, по мнению эксперта, надлежащим способом защиты нарушенных прав в рассматриваемой ситуации должен быть иск о взыскании убытков с бывшего руководителя или привлечение его к субсидиарной ответственности.

Младший юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Екатерина Тульская обратила внимание, что данное определение ВС является не первым указанием судам нижестоящих инстанций о необходимости исследовать, из какого правоотношения возник спор и какие нормы права подлежат применению при его разрешении. Ранее, в 2020 и 2019 гг., были вынесены аналогичные определения Экономколлегии, пояснила она.

Эксперт указала, что предъявленное конкурсным управляющим требование является частным случаем иска о присуждении к исполнению обязанности в натуре (ст. 398 ГК).

Одним из условий удовлетворения такого иска является фактическое нахождение вещи во владении ответчика, на что ВС также обращал внимание в своих разъяснениях.

Екатерина Тульская пояснила, что реальное исполнение обязательства возможно только когда истребуемое имущество находится во владении ответчика – в противном случае решение суда будет неисполнимым.

Эксперт подчеркнула, что ВС указал нижестоящим судам на то, что им необходимо исследовать, из какого правоотношения возник спор, указывая на возможную квалификацию предъявленных требований как виндикации, реституции или взыскании убытков, несмотря на то, что заявитель требует непосредственно истребовать автотранспортные средства. Она добавила, что в настоящее время в силу прямого указания высших судов возможна переквалификация реституционного требования на виндикационное (п. 34 Постановления № 10/22). Дела, в которых бы суды самостоятельно переквалифицировали требование о передаче документации или товарно-материальных ценностей на требование о виндикации, реституции или о взыскании убытков, отсутствуют. Такая переквалификация, по мнению Екатерины Тульской, не соответствовала бы смыслу закона.

«Указание судам о необходимости исследовать спорные правоотношении связано с тем, что если на самом деле суд придет к выводу о том, что заявителем был избран ненадлежащий способ защиты, в удовлетворении иска конкурсного управляющего должно было быть отказано», – заключила эксперт.

Юрист юридического бюро «ОЛИМП» Иван Хорев отметил, что проблема непередачи и уклонения от передачи документации и имущества компании-банкрота конкурсному управляющему часто встречается на практике.

По мнению эксперта, тому способствуют разные причины – например, желание скрыть какие-то факты о деятельности компании-банкрота, отраженные в документах, которые могут негативно повлиять на юридическую судьбу ранее совершенных сделок компании-банкрота или личную ответственность руководителя (учредителя) компании-банкрота; желание продолжать пользоваться имуществом компании-банкрота и извлекать из этого выгоду; директор-номинал, который вообще не знает, где находится имущество и каков его состав, фактически не располагает документацией компании-банкрота и т.д.

Однако, указал Иван Хорев, истребование документации и (или) имущества компании-банкрота на стадии судебного принуждения (присуждения) – все-таки формальная процедура с определенными стандартами доказывания и определенным набором правовых оснований, с которыми конкурсному управляющему необходимо определиться заранее.

Эксперт заметил, что Верховный Суд в рассматриваемом определении, как и в ранее вынесенных схожих определениях, напомнил и нижестоящим судам, и участвующим в деле о банкротстве лицам о том, как формулировать подобные требования и доказывать их обоснованность.

«В рассматриваемом случае ВС, по сути, вновь продемонстрировал формальный подход, поскольку вынесенный судебный акт должен быть исполнимым, т.е.

необходимо в первую очередь достоверно установить, что истребуемое имущество действительно находится во владении руководителя или компании-банкрота», – полагает Иван Хорев.

По его мнению, проблемой в данном вопросе остается то, что с точки зрения расчетов с кредиторами наличие денежных требований к бывшим руководителям должника не всегда гарантирует кредиторам хотя бы частичное удовлетворение требований.

«Эффективнее, конечно, найти имущество должника и продать его с торгов, получив хоть какие-то деньги, нежели взыскать убытки с бывшего гендиректора, у которого отсутствует имущество и данное денежное требование будет никогда не исполнено.

Либо будет необходимо запускать процесс личного банкротства такого руководителя, что тоже не всегда эффективно, но занимает длительное время», – резюмировал эксперт.